Бабье лето

Любоваться им себе на сей раз не позволила, сразу на руку посмотрела. Ура! Кольца нет! Есть надежда! Пора звонить Чумке.

Задумчиво описала еще один круг, размышляя, не упасть ли все-таки на него. Однако за это время красавец с чудовищем, успев по-быстрому сделать свои дела (то есть дела, конечно, делало одно чудовище), уже возвращались домой. Похоже, красавец куда-то торопился.

Я тоже заторопилась домой. Вызванивать Чумку. Как раз в эту пору ее можно застать дома. Наверняка недавно легла.

Чумка — моя старая подруга, еще со школьных времен. Вообще-то она Виктория Чумакова, а Чумка — это школьное прозвище, но свои ее до сих пор только так и зовут. Особа она и впрямь чумовая, шебутная, однако в некоторых вопросах сверхпроницательная. В первую очередь — что касается мужиков. Опыт у нее по сей части большой.

Служит Чумка светской дамой. Так это называется в глянцевых журналах, где частенько печатают ее фотографии с разнообразных мероприятий разной степени торжественности. И ритм жизни у нее соответствующий. Вечером и ночью гуляет, а днем отсыпается. Но я знаю: ради любимой подруги она готова пожертвовать даже сном.

Дозванивалась долго. Трубку Чумка соизволила поднять лишь в первом часу.

— А-а, это ты? — зевая, протянула она. — Что-нибудь срочное? А то давай попозже. У Владика вчера день рождения был, и я недавно легла.

— Очень срочное, — строгим голосом отозвалась я. — Мужика нашла. Надо посоветоваться.

Чумка мигом оживилась.

— Ты? Мужика! Мои поздравления! А в чем проблема?

— На данном этапе во всем.

— Звучит удручающе, — несколько разочаровалась она. — А я-то тебе зачем?

— Требуется твой нюх. Вдруг я ошиблась. Тогда чего зря колотиться.

— В каком смысле? — растерялась Чумка.

— Понимаешь, он так хорош собой, что…

— Ясно, — на лету уловила она ситуацию. — Опасаешься голубизны. Очень актуальный вопрос! Предлагаешь ужин на троих? Только у меня вся неделя занята.

— Ради Бога. Мне ты нужна не вечером, а утром.

— Завтрак на троих? — брезгливо переспросила Чумка. — Ты ведь знаешь: мне с утра кусок в горло не лезет. И вставать…

— Никакого завтрака, — отрезала я. — Всего-навсего прогулка по моему бульвару. И вставать тебе не обязательно. Можешь просто не ложиться. Приезжай прямо ко мне. Потреплемся. В восемь на него полюбуешься, выскажешь свое мнение и отправишься спать.

— Оригинальный подход, — констатировала Чумка. — Но меня, пожалуй, даже устраивает. Уговорила. Завтра приеду. Скажи, как его хоть зовут?

— Представления не имею. Мне еще только предстоит познакомиться, если он, конечно, пройдет у тебя экспертизу.

— Ой, как интересно! Может, я его знаю? Где ты его обнаружила?

Я рассказала.

— Правильно, что не стала падать. Прием ненадежный. В таких случаях куда лучше тонуть, но это когда на морском курорте знакомишься.

Чумка вообще в результате одобрила все мои действия.

Следующим утром она нарисовалась на пороге моей квартиры. В полном боекомплекте. Каблуки-стилеты, платье с декольте сверху и разрезом до бедра снизу, на шее — бриллиантовое колье (подарок Владика), на пальце — изумруд в несколько карат (подарок предшественника Владика). К этому кольцу, помнится, прилагался еще бутик. В те времена под Чумкиными фотографиями со светских мероприятий писали: «Владелица бутика» или «Бизнес-вумен». Потом предшественника вместе с бутиком поглотила пучина российского бизнеса, а кольцо осталось на память. Владик свято верит, что это Чумкино наследство от прабабушки-дворянки. Ну ничего человек не смыслит в ювелирных украшениях! Невооруженным взглядом же видно, что современная работа! Про Чумкины дворянские корни вообще молчу.

Скинув туфли, подруга вытянулась на моем диване.

— Ох, жизнь моя тяжкая, ноги отваливаются!

— В душ хочешь? — предложила я.

— Издеваешься? — покосилась она на меня, как на умственно отсталую. — А лицо мне потом заново рисовать? Нет уж, потерплю до дома. И вообще, я тебе удивляюсь. Почему нельзя встретить мужика в каком-нибудь приличном месте. Соригинальничать решила. На бульваре.

— В приличное место мы с тобой еще не скоро бы попали, — парировала я. — Сама говоришь: у тебя вечера всю неделю заняты. А потом, в какое приличное место люди каждый день ходят в одно и то же время? Разве только на работу.

— Тут ты, пожалуй, права. Да мне даже интересно. Сто лет по бульварам не гуляла.

Я сварила ей крепкий кофе, и мы собрались.

Уже в дверях Чумка остановилась.

— Тебе не кажется, что мы вместе смотримся несколько неорганично, я даже сказала бы, странно.

Мне оставалось признать ее правоту. Она — целиком в вечернем, а я — в велосипедных шортах, маечке и кроссовках, да еще с велосипедом.

— Действительно, не монтируемся. Как же раньше-то не подумали. Давай, Чумка, переодевайся. У меня есть спортивный костюм и запасные кроссовки. Надеюсь, за последние годы нога у тебя не выросла? — В школе у нас был один размер обуви.

— Не хами, — буркнула она. — Доставай свои шмотки. Костюм-то у тебя хоть не позорной фирмы?

— Сама не хами. Для бульвара сойдет. Там тебя все равно никто не узнает.