Бабье лето

— Кстати, как Пупсик? — поинтересовалась Чумка.

— Нормально. Победу празднует. За новыми туфлями поехала.

— Подкаблучник ты, Сахар, — язвительно проговорила Чумка. — Погоди, погоди, какие новые туфли? У тебя же денег нет.

— Занял у соседа, с расчетом вернуть Агатиными.

— Да ты еще и альфонс к тому же, — не замедлила с новым обвинением Чумка.

Дотащились мы до квартиры и продолжили занятия физическим трудом. Полчаса мебель передвигали, чтобы устроить спальную корзину. Этим дело не кончилось. Федя, распаковав все, что привез, сопровождал демонстрацию каждого предмета подробнейшей инструкцией по его использованию. Дольше всего я осваивала поилку, а когда с ней справилась, Федя, усадив меня за письменный стол, заставил в подробностях записать порядок Ирискиной жизни. И пусть больше мне никто не доказывает, что творческие натуры безалаберные!

Очень скоро мне захотелось Сахара убить. Если бы не мечта о Мужчине Моей Мечты, собрала бы все его барахло и вручила Федьке обратно вместе с Ириской! Однако любовь, как известно, требует жертв. Пришлось терпеть поучения и даже улыбаться. Хотя тоже мне Джеральд Даррелл выискался. Можно подумать, без него с таксой не справилась бы. И автопоилкой его пользоваться не стану. Обойдется Ириска. Из миски попьет.

Наобщавшись со мной и с Чумкой, поцеловавшись с собакой и не забыв взять деньги, Федор наконец удалился. Чумка, опять вытянувшись на диване, полюбопытствовала:

— Операцию «Знакомство» прямо сегодня вечером начинаешь?

— Ну уж нет! Сил нет!

— Но с собакой-то все равно придется гулять.

— Необязательно. Федя лоток привез. В крайнем случае туда сходит. А на бульвар мы лучше пойдем с утречка, когда я как следует отдохну и высплюсь. Надо предстать ему во всеоружии.

— Кстати, а где собака? — сидя на диване, с беспокойством огляделась Чумка. — Может, она мои туфли грызет? Они хоть и не «Маноло Бланик», но тоже хорошей фирмы.

— Остынь. Твои туфли я давным-давно на шкаф поставила.

— Так бы сразу и сказала.

— А то что? Нервные клетки не восстанавливаются?

— Любимые туфли не восстанавливаются.

Ириска с меланхоличным видом сидела в прихожей у самой двери. В глазах ее без труда читались растерянность и недоумение. Явно не понимала, почему хозяин ушел, а она осталась.

Мы начали звать ее. Она на нас посмотрела, но с места не двинулась.

— Душераздирающее зрелище, — сказала Чумка. — Прямо хоть туфли ей отдавай.

— Правильно. Собаку надо развлечь, — дошло до меня. — Сахар ведь ее игрушки привез. Не помнишь, куда я их закинула.

— Вроде в стенной шкаф.

Там они и обнаружились. Пакет со специальной кожаной косточкой, мячиком и резиновыми пищащими игрушками. Мы их одну за другой перепробовали. Такса не реагировала. Чумка даже делала вид, будто грызет игрушечную косточку. Ноль внимания. Ириска взирала на наши ухищрения исполненным тоски взглядом.

— Сразу чувствуется, что баба, как страдает, а! — воскликнула Чумка.

— Да нет, любого пола собаки страдают, когда без хозяев остаются, — возразила я.

— Не-ет, — стояла на своем она. — Только у брошенной бабы может быть такое лицо.

Я взяла Ириску на руки и отнесла в корзинку. Там, наверное, все-таки домом пахнет, вдруг ей от этого станет легче? На душе у меня было скверно. Ведь в Ирискиной тоске была виновата я. Одно успокаивало: тосковать ей только неделю. Больше ни она, ни Федя наверняка не выдержат.

Вяло потоптавшись в корзине, собачка тяжело вздохнула и улеглась. К нам спиной. Чумка тоже вдруг заскучала и зазевала.

— Ой, подруга, уже с ног валюсь. Засиделась я у тебя. Поеду. Хоть пару часиков сосну. Иначе сегодняшнее мероприятие не выдержу.

— В моем костюмчике поедешь?

— Переодеваться сил нет. И костюмчик, как выяснилось, на некоторых впечатление производит. Да ты не волнуйся, верну.

Она ушла. Мы с Ириской остались. Каждая наедине со своими мыслями.

III

Мысли, впрочем, меня одолевали недолго, потому что я заснула. Пленительно-сладостный сон! В нем я была не одна. Мы вместе с Мужчиной Моей Мечты, взявшись за руки, шли по зеленому полю, усеянному белыми ромашками. С неба струился мягкий солнечный свет. Наши счастливые лица обдувал свежий ласковый ветерок. Сердце мое замирало в сладостном предчувствии: сейчас он обнимет меня, и мы опустимся на ковер из полевых цветов. Он склонился ко мне, наши губы готовы были слиться в долгом и страстном поцелуе, но тут из леса раздался низкий глухой вой, от которого кровь застыла в жилах. Мужчина Мечты отпрянул. Я вновь потянулась к нему, но его не увидела. Все пространство вокруг затянула непроницаемая серая мгла, а жуткий вой продолжался.

— Милый мой, где ты? Вернись! — закричала я.

Все тот же вой был мне ответом.

Я проснулась. Протяжный вой продолжал слышаться наяву. Издавала его Ириска, сидевшая рядом со мной на кровати. Воздев голову к потолку, псинка старательно выводила тоскливые рулады.

Как по покойнику воет! Но я, между прочим, еще жива, о чем не замедлила ей сообщить.