Бабье лето

Бакулины пришли со дня рождения поздно вечером. Их дочь лежала на диване и мирно сопела. Петр сразу же ланью ринулся к мягкой мебели для лежания и со всей силой сорвал одеяло со спящей дочери. Татьяна мигом проснулась, затем слегка приподнялась и уставилась на отца. Она все еще не понимала его возбужденного состояния.

Бакулин заскрипел руками и со всей силой размахнулся. Татьяна слегка отпрянула, что спасло ее от сильного удара. В лучшем случае, от крепкой оплеухи. Спасла от этого и ее мать. Нюра во все горло протяжно заголосила, словно ее кто-то самую бил или насильничал. Она моментально схватила руку мужа и в прямом смысле повисла на ней.

Разрядила конфликт уравновешенность самого зачинщика семейной ссоры или даже драки. Бакулин вновь скрипнул зубами, затем повернулся, и сделав пару шагов в сторону коридора, отрывисто произнес:

─ Ты, молодая грешница, через пять минут приходи на кухню… ─ Слегка прокашлявшись, в том же духе и тоне добавил. ─ Я тебе наставлять буду, что такое хорошо и что такое плохо…

Все то, что рассказал отец своей дочери, ее шокировало. На какой-то миг она потеряла дар речи. Довольно длительный монолог жилистого мужчины все больше и больше отдалял ее от молодого парня, который был ее первой любовью. Внезапный визит Сашки Плеханова оказался всего-навсего лишь игрой. Местный пастух страшно завидовал молодому лейтенанту, который возил свою невесту на черной «Волге» не только по селу Свистуново, но и по г. Называевску. Жених одолжил машину на время у офицера запаса Плотникова, который приехал в родные места на рыбалку. Информация о том, что любящая его девушка вот-вот укатит с офицером в Германию, вызвала у местного алкоголика нечеловеческую зависть и ненависть. И он пошел ва-банк. Риск, к его удивлению, оправдался. Татьяна приняла его как родного и самого близкого человека. В этом он нисколько не сомневался, когда они занимались любовью. Он также не сомневался и в том, что она верила во все его пустые обещания.

Петр Бакулин о замысле и происках Плеханова узнал от его матери, она работала техничкой в совхозной конторе. Сашка довольно часто грозился насолить «Таньке-Встаньке», которая слишком задирала свой нос. Екатерина также пожаловалась на сына, что он ее частенько колотил.

Итог монолога для дочери и ее матери оказался совершенно неожиданным. Петр встал и со всей силой грохнул кулаком по столу. Затем со злостью рявнул:

─ Слушай меня, тупое бабье… Никто и ничто из этого дома не должно болтать о произошедшем грехе…

─ Затем он перевел дух и зверем уставился на свою единственную дочь. Татьяна сидела на небольшом стульчике смиренно. Не сомневалась, что ее лишнее слово или даже движение может вызвать бурную реакцию со стороны родителя. В лучшем случае, он выльет на нее огромный ушат браных слов, в худшем – у нее будут синяки, а то и больше.

Женщины с облегчением вздохнули, когда их кормилец сменил гнев на милость. Он подошел к дочери, и слегка потрепав ее по волосам, с грустью прошептал:

─ Таня, не делай больше подлостей для своего мужа… Ведь Владимир неплохой мужчина… Тем более, он офицер Советской Армии… ─ Затем он горько усмехнулся и добавил. ─ А с Катькой я сам переговорю, все замну и затру… Это уже мое дело…

Татьяна Астахова вступила на землю социалистической Германии поздней осенью. Она была очарована этой страной, особенно в первые дни ее пребывания. Она то и дело улыбалась, когда заходила в немецкие магазины. Радовалась изобилию товаров. Будь то всевозможные тряпки или продукты питания. В Омске, не говоря уже об ее родном селе Свистуново подобное и днем с огнем не сыщешь! Здесь было практически все, что она желала. Мало того. Были и свои особенности. В обувном магазине царствовал специфический запах обуви, детской или для взрослых. В овощном магазине ее ноздри приятно щекотали запах яблок или картофеля, редиски или лука. Молодую женщину все и вся притягивало, словно магнит. Она то и дело покупала женские костюмы. Нередко покупала их и по дорогой цене. Офицер Астахов не был скрягой. Понимал радость своей любимой женщины. Ради нее он готов был отдать все, что имел или что еще мог сделать на этой земле. Каждая обновка радовала молодого мужчину. Увидев жену в новом платье или костюме, он с улыбкой подходил к ней и крепко ее целовал.