Бабье царство.

Кстати, профессор, — повернула она голову в его сторону. — А что вы такого сделали с тканью, после чего решили, что она испорчена.

— Да обработал одним хитрым составом, — пожал плечами профессор. — По просьбе Сидора хотел сделать воздухо- и влагонепроницаемую ткань на всякие его нужды. Что-то он там говорил тогда о воздушном шаре. Хотел ему подарочек сделать, чтобы он паруса на своих новых лодьях сделал из воздухо- и влагонепроницаемого материала. Чтоб меньше гнили от сырости, да дольше бы служили.

Успел обработать практически все его старые запасы парусины. Да тут что-то там пошло не так и пришлось эту затею бросить. А потом опять что-то как всегда отвлекло. Как-то не до того стало. Потом ещё что-то. В общем, как испортил я тогда чуть ли не все паруса Сидору, так потом и не успел исправить. А дальше и вовсе забылось. Тем более что Сидор не стал связываться со старым материалом, а сразу закупил новый, сказав, что этот пусть остаётся. Может быть, потом его, куда и пристроим. Вот собственно на этот материал я и указал Дарье, — кивнул профессор на притихшую Дашку.

— Ну а ты хоть помнишь, в каком порошке его стирала? — вопросительно взглянула на Дарью Маша. — Чтоб нам заново ничего не изобретать.

— А чего тут помнить, — оживилась необычайно Даша. — Он у меня ещё и остался. Я в нём потом ещё полотно отстирывала, когда на всех амазонок стало испорченной парусины не хватать. Но тут оно стало выходить почему-то грубее и не такое нежное.

— Тащи, — буркнул профессор. — Всё тащи, разбираться будем.

Весь вечер у них ушёл на разбор того, что же всё-таки такое сотворила Дарья. Использовав профессорскую домашнюю лабораторию долго терзали найденные в чулане позабытые куски профессорской парусины, но так ни в чём и не разобрались.

Единственное лишь что поняли, что оно необычайно ценно по своим свойствам. И в торговле с ящерами просто незаменимо.

За то время, пока они копались с порошком, притащенным Дарьей из своей комнаты, в землянку ещё раза два заскакивали ящеры с лихорадочными глазами уже буквально выпрашивающими у них куски этого полотна. И как Дарья не возмущалась, но Изабелла ещё отрезала им два куска от холста, окончательно его испортив и сделав ни на что уже не пригодным.

Поэтому, Дарья сейчас молча сидела в углу и дулась на Изабеллу.

— Профессор! — баронесса вот уже в десятый раз повторяла ему одно и тоже, доведя того буквально до белого каления.

— Профессор, это крайне важно! — вещала снова и снова она. — Да умея изготавливать такую ткань, мы будем держать за горло буквально всю империю ящеров. Да они с нас пылинки сдувать будут, — необычайно воодушевившись, с горящими лихорадочным блеском глазами, бегала она в возбуждении по комнате.

— Ага, будут, — старалась сбить её восторги прагматичная Маша, более реально оценивающая ожидающие их перспективы. — Где-нибудь на рудниках, или в сыром сарае, в рабских колодках. Забыла, что у них там каждый второй рабовладелец? Будут они её покупать, — хмыкнула она. — Как же!

Легенда.*

— А зачем нам её продавать, — вдруг остановилась на месте Изабелла. — Мы сделаем по другому.

— Мы через своих ящеров займёмся реализацией, — задумчиво проговорил профессор, внимательно глядя на неё. — Никто и знать не будет, где и как делается эта ткань. Да и так все знают, что наши ящеры известные учёные и изобретатели. Вот они и изобрели для себя, любимых, такую перевязочную ткань, — хмыкнул он.

— Сидя в горах, возле Подгорного княжества, — медленно и задумчиво дополнила его мысль Маша, недобро блеснув глазами. — Изобрели, а производство передали своим союзникам, Подгорным князьям. Так сказать в благодарность. Ведь все же знают, что он приютил их. Спас, как бы от полного уничтожения, — недобро усмехнулась она. — По крайней мере, так утверждает сам князь, и так передают его версию нам ящеры.

Ну, а поскольку у них на новых местах нет никакой собственной промышленной базы, вот они и отблагодарили князя, передав ему эту технологию, а себе, оставив только реализацию. Да и то только части произведённой материи.

Пусть ка Подгорная княжна теперь посуетится, отбиваясь от набегов других ящеров за этим полотном, — зло прищурила она глаза.

А вот мы ей его и подкинем, — задумчиво протянула она. — Как, ещё не знаю, но гадость такую, сделать ей надо бы обязательно.

— Без Ведуна туда соваться никак, — отозвался профессор, с интересом глянув на Машу. Маша вдруг необычайно вдохновилась и глаза её горели лихорадочным, нездоровым огоньком.

— А что тут думать, — внимательно посмотрела на неё баронесса. — Начать распространять эту ткань оттуда, всего и делов то. Производим здесь, а продаём там.