Бабье царство

Но двигались мы не одни. Попутно тянулся целый обоз из десятка запряжённых в телеги волов. На телегах лежали серые мешки, большие плетёные из соломы и прутьев корзины, клетки с живностью. Рядом с этим шла целая ватага женщин и девушек в рабочих одёжах из некрашеного льна.

Из этого всего серого выделялся ярко-ярко одетый паренёк лет шестнадцати, сидящий на краю телеги и грызущий точно такую же луковицу, что купила Катарина.

— А это что за шут? — спросил я у девушки, показав на парня.

Наёмница смерила меня насмешливым взглядом и пояснила.

— Это его женить везут. Видишь, телега, приданным гружённая? А сам с поясом-оберегом, который повязал ему отец невесты.

Я пожал плечам. По мне, пояс как пояс, ну подумаешь, ярко расшитый.

Мы шли позади всего обоза, не обгоняя и не отставая. Главное, в навоз не наступить, а то не отмоешься. А ещё я пожалел, что нельзя было с собой взять даже плеер. Мол, это снизит внимательность. А диктофон запретили, чтоб меня не сочли сумасшедшим, разговаривающим с самим собой. Те ещё перестраховщики. Нужно будет предложить хотя бы плёночные фотоаппараты, раз цифровую технику нельзя. Хорошо, хоть фонари разрешили.

Шли долго и молча. Солнечная пара уже висела над головами. По спине уже вовсю бежал пот.

В какой-то момент Катарина показала рукой на заросли ивняка, виднеющиеся впереди.

— Там брод через Гладышку.

— Опять мокнуть? — поморщился я.

— Она по колено.

— Надоело уже, — усмехнулся я, — Только-только высох.

Наёмница не ответила, но вдруг свернула с дороги и пошла через высокую траву к какой-то понятной только ей цели. Пришлось и мне поплестись, разгоняя кузнечиков, вспугивая бабочек и птиц, слушая пищание мышей под ногами. Я поглядел на обоз, начавший сбиваться в кучу для привала. Было заметно, как с телег начали стаскивать разный инструмент. А когда девушка завела меня в заросли ивняка, ветер донёс запах дыма.

— Вот, яси место, — самодовольно произнесла Катарина и скинула с плеча свою поклажу. Я оглянулся и улыбнулся. Место действительно красивое.

Небольшая поляна прямо на берегу широкого омута оказывалась спрятанным от посторонних взглядов, так как высокие кусты с пышной листвой создавали естественное укрытие, создавая прохладную тень. Посередине поляны белело пеплом размытое дождём старое кострище.

Катарина неспешно достала топорик и посмотрела по сторонам, а затем шагнула в заросли, где сразу же раздался треск и гулкие удары по дереву. Я же, чтоб не тратить время достал котелок и набор столовых приборов. И хотя есть поговорка «Вышел в поле — живи как свинья», я её категорически не одобрял. Потому даже расстелил небольшую скатерть, и хотя она не белоснежная, а серая, зато чистая. А также достал сделанную из нержавейки тарелку, в которую выложил копчёную рыбу и кальмаров. При виде моллюсков перевёл взгляд на свёрток с улитками, который за медный грош купила у детишек Катарина. Неужели она станет это есть. А почему бы и нет. Ведь едим же креветок, и прочую мелкую живность. Надо будет потом самому попробовать. Прям хоть блог о нравах иного мира заводи по возвращении.

Катарина вынесла большую охапку сухих веток, кинув в кострище, а потом встала на колени и достала из сумки трут, в виде сильно разлохмаченной пакли, и огниво. Всего один удар кремня о кресало, и трут начал тлеть, а наёмница приступила его осторожно раздувать.

— Духи места благосклонны, — улыбнулась девушка, заставив меня неуютно поёжиться и оглядеться по сторонам. При слове духи вспомнился ночной кошмар, но раз она говорит о духах места с теплом, может быть, не все потусторонние создания сумасшедшие твари с признаками маньяков-садистов.

— Что готовить будем? — спросил я.

— Похёб… — начала Катарина, но недоговорила, резко встав и прислушавшись.

— Опять разбойники? — шёпотом спросил я, сунув руку за пистолетом.

Наёмница молча покачала головой.

— Духи?

— Пойдём поглядим, — произнесла она и направилась в сторону выхода из этого естественного убежища, а остановилась, старясь, чтоб её не было сильно заметно из-за кустов. Я тоже выглянул.

Торговый караван в спешке закидывал вещи в телеги и уводил в разные стороны. Над лагерем стоял шум и гам.

А по дороге шла колонна. Вроде такая же, как и торговцы. Вроде и телеги есть, и скот, да только взгляд выцепил среди идущих вооружённых пиками, луками, арбалетами и аркебузами воинов. Тысячная колонна терялась в пыли, растягиваясь на сотни метров. И шли они не беспорядочно. Можно смело различить авангард и боковое охранение, прикрывающее колонну на марше.

— Я щас, — прошептал я и вернулся к сумке, из которой достал небольшой бинокль. Вернувшись, боле пристально всмотрелся в войско.

— Люценборгская терция, — тихо проговорила, — кто-то готовится к войне. Большой войне.