Бабье царство. Русский парадокс

Европейские правительства щедро выдавали деньги на шпионаж в Петербурге. Впрочем, сейчас послы деньги сэкономили. Остерман, тайно снабдивший их информацией о Кондициях, был редчайший вельможа, не бравший взяток.

И полетели сообщения в европейские столицы…

Испанский посланник герцог де Лириа доносил в Мадрид: «Идея нации та, чтобы считать царицу лицом, которому они отдают корону как бы на хранение… Они [Верховный Тайный Совет. – Э. Р.] имеют три идеи об управлении… первая – следовать примеру Англии, в которой король ничего не может делать без парламента; вторая – взять пример с управления Польши. Третий вариант – республика».

Французский посланник де Бюсси сообщил своему правительству о тех же трех вариантах, добавив к ним четвертый – «аристократическая республика»: «Императрица должна будет руководствоваться решениями Правительственного Совета, назначенного народом».

Саксонский посланник Лефорт подтверждал слова остальных: «Одни хотят его [правление. – Э. Р.] устроить наподобие правления Англии, другие – подобно Польше, а третьи желают республики!»

Секретарь французского посольства Маньян писал: «Нельзя еще сказать… какова будет эта новая форма правления… будет ли оно устроено по образцу английского правления или же шведского. Намерение старинных русских родов… состоит в том, чтобы воспользоваться таким благоприятным стечением обстоятельств для своего освобождения от ужасного рабства, в котором они до сих пор находились: они положат предел деспотической власти, с которой русские монархи могли распоряжаться по своей прихоти и произволу жизнью и имуществом своих подданных, без всякого различия званий и без судебного разбирательства; вельможи Русской империи наравне с ее народом не имеют никаких привилегий, спасающих их от истязаний кнутом, от лишений званий и должностей… внимание русских будет прежде всего обращено на это положение; по крайней мере, если они этого не сделают – можно сказать, что они упустили случай лишь по недостатку смелости».

Все тот же посол Испании де Лириа сообщал в новом донесении: «Они думают, что если цари останутся такими абсолютными, как это было доселе, всегда найдется фаворит, который сможет управлять ими [далее по-русски написано «и жезлом, и пырком, и швырком». – Э. Р.], как делали в продолжение царствования покойного Петра Второго князь Иван Долгорукий и его отец».

«Разорвать эту бумагу будет нетрудно»

В это время Остерман спешил предать коллег по Совету. Он торопился услужить будущей повелительнице, будучи наслышан о мстительном характере Анны от брата, который был ее учителем.

Умнейший немец сообщил о Кондициях другому немцу, отнюдь не умнейшему, но очень ловкому – Рейнгольду Лёвенвольде, камергеру и любовнику недавно умершей Екатерины Первой. И тот принял эстафету…

Ранним утром из дома Лёвенвольде вышел крестьянин. Это был переодетый в крестьянскую одежду скороход (низший придворный чин, исполнявший самые разные поручения). На окраине Петербурга «крестьянина» ждала карета…

Загоняя лошадей, он поскакал в Лифляндию к старшему брату Лёвенвольде – Карлу. Карл был одним из самых доверенных людей Великого Петра – из тех, кого называли «оком Государевым». После смерти Петра он удалился в лифляндское имение, расположенное совсем недалеко от Митавы. Но недаром Петр считал его умником. Карл, мечтавший вернуться во власть, предвидел события и все это время поддерживал самые тесные отношения с курляндской герцогиней. К нему в лифляндское поместье привез скороход послание от брата.

Прочитав, Карл немедля оседлал коня и поскакал в Митаву. Он прибыл туда за день до посланцев Совета. Карл передал Анне поклон от брата и послание Андрея Остермана, сообщавшего Анне все ошеломительные новости. Остерман советовал ей не сомневаться и подписать Кондиции, которые ей привезут посланцы Совета, ибо «разорвать эту бумагу будет нетрудно». Остерман писал, что по приезде в Москву ее будут ждать преданные союзники, способные «привести все дела в прежнее состояние». То же посоветовал ей Карл… Зная Россию, он был уверен: общество вряд ли согласится с отменой Самодержавия.

Откланявшись, Карл Лёвенвольде вернулся в свое поместье, чтобы впоследствии стать одним из влиятельнейших людей в царствование Анны…

Покладистая дама

Между тем посланцы Верховников приехали в Митаву.

Анна встретила их величаво и спокойно. Василий Лукич заговорил с ней от имени всего общества. Он сообщил о решении пригласить Анну на трон. И вместе с троном предложил… Кондиции. К полному изумлению приехавших, Анна без колебаний и раздумий подписала все условия. Генерал Леонтьев с ее подписью поскакал обратно в Москву.

Остальные двое приехавших должны были сопровождать новую Императрицу в Москву – точнее, следить за нею.

Дворец превратился в своеобразный парламент

Пока в Митаве подписывали Кондиции, в Москве разгорались бурные дискуссии.