Бабье царство. Возвращение... (СИ)

  Настроение было устойчиво паршивое, а после слов Маши окончательно рухнуло куда-то вниз. Тем более что её слова попали, что называется, не в бровь, а в глаз. Видать подобное состояние для Машки явно было не в диковинку, раз она так сходу схватила самую суть. Только вот для Изабеллы показывать на людях такое своё состояние было стыдно. Отчего она мгновенно пришла в ещё большее раздражение.

  Есть такое расхожее выражение: "Накурено так, что хоть топор вешай". И если бы атмосферу, царящую сейчас в комнате оценивать с этой точки зрения, то повесить здесь в воздухе можно было целого слона. Разве что, табачного дыма не было.

  Тем более что и повода для веселья у них обеих не было. Все планы полетели в тартарары. Произошедшее накануне, при подписании договора с Куницей, иначе, чем полный крах нельзя было и расценить.

  Нет, конечно, со стороны глядя на достигнутые договорённости, всё выглядело просто отлично. Исключительно удачная сделка, на годы и годы вперёд полностью закрывающая практически все прорехи компании землян по всем узким местам. Но!

  Но если оценивать сделку не с точки зрения текущих интересов компании, а с расчётом на перспективу, крушение всех надежд было полное. Катастрофа!

  Бледная, какая-то сама не своя, Маша, сидела на своём любимом месте возле камина, и с каким-то пришибленным, растерянно-виноватым видом искоса посматривала на подругу, нервно бессмысленно теребя пальцами подол юбки.

  - Ну не молчи ты так, - наконец не выдержала она, легонько хлопнув ладонью по подлокотнику. - Ну скажи хоть слово. Ну хоть как-то отреагируй. Ну обругай меня, в конце то концов.

  - За что?

  Сухой, какой-то казённо-официальный голос Изабеллы, словно пыльным мешком ударил по совсем поникшей голове Маши, ещё больше ссутулив её виноватую фигуру.

  - Я виновата, - тихим безцветным голосом проговорила Маша.

  - Нет. Никто не виноват, кроме меня самой, - сухо отозвалась Белла. - С самого начала было понятно, что так и будет. Это был мой просчёт и моя ошибка. Нельзя желаемое выдавать за действительное. Наивно думать что клан, готовящийся к судьбоносным для себя выборам, к борьбе за ВЛАСТЬ, будет ТАК разбрасываться деньгами. Три миллиона злотых на ветер! На какой-то спирт! Бред.

  - Но они могли бы заплатить хотя бы пару сотен тысяч нам за те бутылки, что мы им всё же, поставим.

  - Зачем, - рассеянно отозвалась Белла. - Двести тысяч тоже деньги. И немалые. И как оказалось, столько бутылок им не нужно. Да и зачем с трудом, напрягаясь платить тем, чего у тебя мало, когда можешь легко заплатить тем, чего у тебя полно. Что они и сделали, потребовав от нас принять плату зерном, приберегая живые деньги на выборы.

  Любой на их месте поступил бы так же. За что же тогда тебя винить? - подняла она на Машу холодный, горящий лихорадочным блеском взгляд.

  Не-е-ет, - медленно протянула она. - Это моя вина, что не просчитала ситуацию правильно и заранее не подготовила домашние заготовки. Вот что бывает, когда этот, как ты его называешь недотрах, застилает мозги и заставляет очертя голову бросаться в авантюры.

  - И что? - вдруг повысила голос Маша. - Теперь отказаться от своего естества? Отказаться от того что мы женщины!? - взбеленилась она. - Ни за что!

  - Пусть лучше я потеряю сотню таких клиентов как этот Куница, но делать я всё равно буду по-своему!

  - После драки кулаками не машут, - рассеянно отозвалась Белла. - Раньше надо было проявлять принципиальность, перед Куницей, а не здесь и не сейчас, и не передо мной. Когда подписывала договор, тогда надо было быть такой вот несгибаемой. А теперь то что. Договор подписан - надо исполнять. Потому как жизнь одним днём не ограничивается. И это зерно действительно с нетерпением ждут на шахтах. И мы обязаны были сделать то, что сделали. Всё, дело сделано.

  Что, кстати, и правильно, - едва слышно буркнула она ещё что-то себе под нос, что Маша в растерянности не расслышала.

  Растерянно посмотрев на подругу, Маша снова замерла в кресле, крепко обхватив себя за плечи руками. На какое-то время в комнате снова установилось тяжёлое молчание, нарушаемое лишь тихим тиканьем больших напольных часов, недавно установленных в гостиной.

  - Что делать будем? - расстроенным голосом поинтересовалась она спустя какое-то время.

  - Сухари сушить.

  - Угу, уже прогресс, - вяло оживилась Маша. - Уже шутки пошли, значит, не всё ещё потеряно. Пациент жить будет. Говори! - поудобней угнездилась она в кресле. - Что делать дальше будем?

  - Сухари сушить.

  - Я серьёзно.

  - И я, более чем, - глухо отозвалась Белла.

  Ты точно всё проверила? - подняла она на Машу тяжёлый, давящий взгляд. - Есть у нас свободные деньги на что-нибудь ещё? Или вляпались так, что и голову поднять невозможно.