Бабье царство. Возвращение... (СИ)

  - А сам цундап столько не потянет. Особенно считая наш вес и вес оружия. А без оружия туда я не сунусь. И тебя не пущу, несмотря на всю твою любовь-морковь.

  Потому как это просто самоубийство, одним туда соваться. А уж без оружия, так вообще нет слов, нечего сказать.

  - Вот и молчи, заботливый ты наш.

  - Ёпрть!

  - Что?

  - Кто-то спит на моей кровати.

  - И на моей, - изумился Васька. - Ну, ни фига себе наглость!

  - Эй, ты, - пхнул он кончиком сапога чьё-то спящее тело, скукожившееся под его одеялом, в им лично оборудованном любимом спальном лежбище на сеновале.

  Подымайся и проваливай. Хватит спать. Это моя постель. И моё одеяло. И вообще, наш сеновал.

  Блин, - тихо выругался он. - Синька, ты что ли?

  - Мы это, - донеслось из другого угла.

  - Немой? Синька? А вы как здесь оказались?

  Колька с Васькой, подняв высоко вверх зажженные потайные лампы, отбрасывающие на заворочавшихся под одеялами две фигуры синие узкие лучи слабого света потайных фонарей, в сильном обалдении недоумённо смотрели на две скорчившиеся от холода фигуры.

  - Вы чё, замёрзли, что ли? Чё трясётесь то?

  - Холодно. Погаси, - хмурый голос со второго раскинутого на соломе одеяла прервал немую сцену. - Мы это, мы. Я и сеструха моя, Синька. Ночуем мы здесь, вас дожидаючись. Второй день уж пошёл.

  - У вас покушать, ничего нет?

  - Чего? - Васька в полной растерянности смотрел на худое, до какой-то болезненно странной синевы личико сеструхи Немого. За что та в своё время и получила в их компании прозвище - Синька.

  - Вторые сутки не жрамши, - хмуро бросил Немой. - Еле пробрались сюда через охрану усадьбы. А теперь боимся выбраться. Вдруг заметят.

  - Не вдруг, а заметили.

  Сразу успокаиваясь, Васька повесил фонарь на специально прибитый для того к столбу крыши крючок и с облегчением опустился на солому.

  - Вас просто знают, потому и не трогали. Иначе давно б выперли. У нас тут и муха чужая не пролетит, а не то чтоб вы двое незаметно куда пробрались. За Немого говорить не буду, а вот Синька точно б попалась. Как она ходит по лесу - за версту слышно. А против наших зубров из охраны баронессы, нечего и думать. Так что это они вас просто так пропустили.

  - Вопрос, почему? Чего они знают такого, что нам неизвестно. Ну ка, Немой, колись? Что у тебя дома произошло? И почему это вы два дня не ели.

  - Кстати, - подсел к ним на одеяло Колька. - Вот краюха хлеба. Наши стратегические запасы на крайний случай. И бутылка молока. Для того же.

  - Нет у нас дома, - глухо буркнул Немой.

  Судорожно вцепившись в круглую буханку, он первым делом оторвал большой кусок с краю и протянул сестре.

  - Ешь, - тихо проговорил он. - Только осторожно, смотри не торопись. А то не в то горло попадёт, раскашляешься. Раскашляешься, охрана застукает и отсюда нас выгонит.

  - Голова выгнал?

  - Сам ушёл. И сеструху с собой забрал. Чтоб только не видеть этой сволочи и греха на душу не взять.

  - Вы же нас не выгоните? - неожиданно спросил он. - Мы тут поживём у вас чуток. Денька два, три, пока спина не заживёт. Потом мы жильё то себе найдём. На хуторах где-нибудь пристроимся. Рабочие руки там всегда нужны. А уж хлеб с молоком для Синьки я всяко отработаю.

  - Да живи себе, никто тебя не гонит, - растерянно отозвался Колька.

  Переглянувшись с точно таким же растерянным Васькой, он пожал плечами.

  - Да живи ты, сколько хочешь, нам не жалко, - повторил он. - Охрану мы предупредим, чтоб точно не тронули.

  А то хочешь, можно и в землянке устроиться. Там места свободного много, да и точно теплее. Найдём вам с Синькой уютный уголок. А то чего здесь на сене. Здесь место как бы и не для жилья.

  - Не, мы лучше здесь, - сразу повеселел Немой. - А то баронесса ваша, у-у-у, какая серьёзная тётенька. Как зыркнет, так душа в пятки уходит. Так что нет, мы лучше здесь. Тут спокойнее. И к лошадям опять же поближе. А я лошадей люблю. Они добрые, в отличие от Головы.

  - А что там у тебя с твоим дядькой то вышло?

  Необычно серьёзный Васька, внимательно смотрел на Немого, решительно ожидая от того рассказа.

  Помявшись, нехотя Немой заговорил.

  - Ударил он Синьку. Сильно ударил. Так что она потом день отлёживалась. Она помои пролила прямо ему на ноги. Споткнулась и пролила. Он её сапогом в бок и ткнул. Как бы походя. Без злобы, как собачонку, что мешается под ногами.

  - А она не со зла, не специально, - загорячился Немой. - Ведро слишком тяжёлое для неё было, вот она и споткнулась. А он...

  Замолчав, Немой несколько мгновений смотрел перед собой остановившимся взглядом, словно вспоминая тот страшный день.

  - А он... он тоже не со зла. Он просто походя пнул, просто убирая с дороги досадную помеху. Он в ней даже человека не видел. Так, помеха под ногами, которую надо просто отпихнуть в сторону.

  И отпихнул. Сапогом в бок.

  Я это увидел и не выдержал. У Синьки и раньше синяки по всему телу были. Да она молчала. Не говорила откуда. А тут я всё понял. Это Голова её так сапогом каждый раз пихает. Привык уже и даже не замечает что творит.

  И тут бы он не заметил бы, пройдя дальше. Да такая злоба меня скрутила. Схватил, что было под рукой и по голове его.

  - Сильно врезал?