Бабье царство. Возвращение…

То что он увидел, входя в дом баронессы, полностью подтвердило сложившееся первое впечатление. Нищета! Нищета и убожество. Самая простая домашняя обстановка. И при том огромное желание выделиться, если судить по первоначально озвученному предложению.

— Что ж, — одобрительно кивнул он в ответ на первые приветствия и первые высказанные претензии. — Я понимаю ваши требования. И в том, что вы говорите, главное то, что мои работы Вам понравились. Это главная основа для нашего дальнейшего обоюдовыгодного сотрудничества. Сейчас остаётся лишь обговорить цены и можно приступать.

Надеюсь, материал в потребном количестве у Вас присутствует. Цены на готовые изделия указаны в том листе, что перед вами. Они немного разнятся с первоначально оговоренными, но тут уж ничего не поделаешь. Слишком далеко вы забрались, уважаемая баронесса. Если всё вас устраивает, готов немедленно приступить к исполнению.

Покровительственный тон и…, взгляд. Пренебрежительный, полный лёгкого презрения взгляд, мельком брошенный мастером на юную баронессу, он постарался скрыть, чтоб не вводить в соблазн молодую дворянку. А то кто их знает, эту шляхту с их гонором. Всякое может быть, коль, что не понравится.

Старый мастер был опытным царедворцем и рисковать не собирался. А собственное мнение? Что ж, своё мнение можно было отложить и на потом. Когда он, сидя за столом трактира «Рыжий кот» у себя дома в столице, будет со смехом рассказывать друзьям как раздел буквально до нитки какую-то провинциальную красотку.

Страшный удар кулака справа в голову, мастер пропустил.

В себя он пришёл уже на полу в луже разлитой вокруг ледяной воды.

— Очнулся?

Перед плывущим, размытым взглядом мастера покачивалась кругами непонятное серое что-то, через которое размытым коричневым пятном проступало сильно загорелое старческое лицо, изрезанное глубокими кривыми морщинами.

— «Ведьма, — пришло чёткое понимание. — Влип».

— Где я?

— Там же. Добавить, чтоб быстрее приходил в себя?

— Не надо. Всё понял.

— Хорошо. В следующий раз не будешь так нагло себя вести перед хозяйкой, не будешь на неё пялиться, и не будешь менять согласованные цены. С тобой договорились один раз о цене, вот и придерживайся договорённости. Здесь таких перемен не любят. И не думай, пидор, что здесь в глуши мы не знаем, сколько стоит самая простая висюлька с рядовым камушком.

— Я не пидор.

— Ты будешь тем, кем я скажу. И столько, сколько я определю. А откроешь ещё раз без разрешения рот, ещё получишь.

Undestand?

— Что?

— Понял, спрашивают?

— Понял.

— Надеюсь, — проворчала старая амазонка, с кряхтением подымая безвольное тело ювелира и с грохотом пристраивая его на мокром стуле.

Отстранившись, она несколько раз несильно хлопнула тыльной стороной ладони по лицу мастера.

— Клиент готов.

Перед плывущим ещё взглядом мастера постепенно выступило из сумрака красивое лицо его юной нанимательницы.

— «Кажется, я чутка ошибся, — флегматично констатировал про себя мастер. — Как бы мне вообще получить то, что обещано. И хорошо бы потом унести отсюда ноги. Живым».

Про семью свою, в тот момент он даже не подумал, прекрасно отдавая себе отчёт, что, если придётся бежать, своих ему придется бросить. И судьбе их в дальнейшем уже не позавидуешь. Обычное, впрочем, дело для той стези придворного ювелира, которую он выбрал ещё в юности.

— «Хорошо, что старшенького выделил, и дома оставил, — пришла холодная трезвая мысль. — Вернусь ли сам — сомнительно. А так, будет кому род наш продолжить».

— Подумали, — донёсся до его плывущего сознания звонкий мелодичный голос. — Вижу что подумали. Очень хорошо. Надеюсь, больше таких подарков мне от вас не будет.

Подняв со стола перед собой какой-то исчерканным свинцовым карандашом листик, молодая баронесса с презрительной брезгливой миной бросила его на стол.

— Вы, конечно, можете считать себя за исключительного мастера. Может так оно и есть, это дело вкуса. Но вопрос цены на то, что вы будете для меня тут делать, согласован был с вами ещё до вашего отъезда сюда. И менять его — не рекомендуется. И так ваши цены, по отношению к средним, задраны минимум процентов на двадцать. Ещё больше их подымать, чуть ли не вдвое, — вот это уже наглость. Поэтому, не обижайтесь, что с вами так грубо обошлись.

— «Интересно, она челюсть мне сломала, или это так, общее онемение?»

— Надеюсь, инцидент исчерпан? — чуть склонив голову к плечу, юная баронесса с интересом глядела в плывущие глаза мастера.

— Исчерпан, — проскрипел тот. — Всё понял. Готов исправиться и немедленно приступить к исполнению.

— Немедленно не надо, — холодно проговорила баронесса. — Придите в себя, оправьтесь. Отдохните после дороги, час, два, три. Сходите в баню, смойте с себя дорожную пыль. А завтра с утречка и приступайте.

— Задачу вам поставит Илона Бережная, что так заботливо помогла вам очнуться.

Скосив глаза в сторону, мастер с тоской посмотрел на крупные, натруженные ладони той, что подняла его с пола. Сейчас свободно лежавшие на столе, они неудержимо притягивали к себе взгляд.