Бабек

Что касается земельного вопроса, то ни в одном источнике мы не находим даже намека на конкретные меры, которые принимал бы Бабек к обобществлению земли или хотя бы к управлению в землепользовании. Как было уже раньше указано, большинство земель в восставших провинциях принадлежало казне или родственникам халифа; были немногие крупные помещики арабского или иранского происхождения, были дехканы, но вся земля была в пользовании у крестьян, так как помещики не вели собственного хозяйства. Поэтому, когда в результате восстаний Бабека землевладельцы были так или иначе устранены, и земля освободилась от платежей и оброков, крестьянин оказался владельцем всей земли, которую он обрабатывал и стал собирать весь урожай с нее в свою пользу. Налогов с земли Бабеку брать не приходилось, так как у него скопился большой фонд из имущества, конфискованного им у арабов и сопротивлявшихся дехканов. О дальнейшем расширении площади землепользования едва ли могла итти речь. В Азербайджане, вблизи Армении, было еще много нерасчищенных земель, много лесов; было еще много земель, требовавших «оживления», т. е. устройства сети оросительных каналов. Крестьянству не под силу было поднять все эти земли, так как оно не было настолько многочисленно, а главное — у него не было достаточно живого инвентаря: завоевания, всегда сопровождавшиеся ограблением, отнятием именно скота в качестве добычи, воинские постои, требовавшие принудительной и даровой поставки военным с'естных припасов; наконец, вымогательства и притеснения агентов власти и самих помещиков не оставили почти никакого скота у крестьян. Скот же, отнятый ими теперь у врагов, шел на корм войску и едва ли мог быть обращен на нужды сельского хозяйства.

Но все же каждый крестьянин остался на той земле, которую он раньше обрабатывал. Главное зло, от которого он страдал, — бремя платежей и вымогательств — было снято с него: при высокой урожайности страны крестьянину открывался путь к лучшей жизни.

Крестьянство Азербайджана, глубоко невежественное и придавленное тысячелетним угнетением, крепко держалось еще своих древних суеверий, мистических верований в переселение душ, в возможность воплощения божества, нисходящего в мир, чтобы осчастливить людской род, принести благополучие обездоленным и угнетенным, устроить рай на земле. Счастье, все время сопутствующее Бабеку, освобождение крестьян от оброков и повинностей, избавление от вымогательств, чинившихся сборщиками податей, вселяло в них уверенность не только в то, что в Бабека вошел дух Джавизана, но и в то, что в нем воплотилось божество. Они поклонялись ему, как богу, сошедшему на землю.

Сам Бабек был тоже крестьянином, едва ли грамотным. Он выделился своим природным умом и одаренностью, он не менее других крестьян был в плену древних суеверий, и поклонение крестьян, постоянные удачи не оставляли в нем сомнения, что он и есть давно жданный посланец бога на земле. Это сознание вселяло в него веру в свою непобедимость, в то, что все должно ему удаваться. Вспоминались древние пророчества о царе Ширвине, вспоминались предсмертные слова Джавизана, что именно ему, Бабеку, суждено совершать дела, каких никто не совершал: возвеличить обиженных, низвести власть имущих. Эта уверенность, это самомнение затуманивало бывшее у него до того ясное сознание соотношения сил, отчетливое понимание целей и средств борьбы. Войска халифа, которые он разбивал одно за другим, перестали ему казаться страшными, они ему внушали только презрение, в его глазах это был только «сброд торгашей». Пренебрегая испытанной тактикой партизанской войны, которая приносила ему победу, он соглашается итти на бой в открытом поле с недисциплинированным, плохо вооруженным крестьянством против обученной, снабженной всеми видами оружия армии халифа.

По отношению к своим приверженцам он становится высокомерным, он уже не первый между равными, он бог и царь, они не смеют садиться в его присутствии.

Недооценка сил халифата была несомненно грубой ошибкой Бабека и как раз изменение его тактики, отступление от правильной осторожности совпало с моментом, когда с переменой правителя в Багдаде наступила и перемена в организации мусульманской армии.

Перелом