Бабек

Кроме всего этого был серьезный расчет на отвлечение сил халифата со стороны Византии. С самого момента завоевания арабами Сирии война ислама против Византийской империи почти не прекращалась; перерывы имели место лишь во время внутренних смут и мятежей, вспыхивавших то в том, то в другом государстве. При Аббасидах эти войны, правда, потеряли свою напряженность и перешли в пограничные схватки и периодические набеги то арабов, то византийцев. От Средиземного моря до гор Армении протянулась линия с одной стороны арабских, с другой — византийских укреплений, где были поселены колонисты, обязанные охранять границы, за что им были предоставлены земли. Император Константин V Копроним воспользовался междоусобной войной в халифате, кончившейся свержением Оммайядов, и продвинул границу империи далеко на юг; но когда Аббасиды упрочились на престоле, им удалось вернуть потерянные города, благодаря смутам в Византии, возникшим в связи с борьбой Константина против монахов и икон.

После этого военные действия ограничивались летними набегами со стороны того или другого государства. Иногда походы были удачны для арабов, проникших в 798 году даже до Эфеса, иногда успех был на стороне Византии. Наступающей стороной чаще всего были арабы.

Но как раз в год воцарения Мамуна престол Византии захватил один из лучших римских полководцев, Лев V Армянин, и можно было ожидать энергичных действий со стороны Византии против халифов.

Надежды на византийцев, по крайней мере в первые годы деятельности Бабека, не оправдались. Льву V пришлось выдержать осаду Константинополя со стороны болгар, а после заключения с ними мира вся его энергия была направлена на восстановление разрушенных болгарами городов и на борьбу с монахами. После же его свержения, при императоре Михаиле II Косноязычном, все силы империи были отвлечены борьбой с мятежом Фомы, который поднял почти всю Малую Азию; мятеж был исключительно опасный и являлся не только очередным выступлением военачальника во главе своего войска в надежде захватить престол; в этом восстании, как говорят источники, «рабы поднялись на своих господ», византийское крестьянство против помещиков.

Сам халиф Мамун в первое десятилетие своего царствования в угоду буржуазии Савада не предпринимал походов против Византии, и это дало ей широкие возможности развивать торговлю с Западом, однако восстание Фомы он тайно поддерживал, вступив с ним в соглашение и обязавшись помочь ему, за что должен был получить некоторые пограничные территории Византии. Крушение восстания в 823 году и гибель Фомы не дали Мамуну времени активно вмешаться в борьбу.

В течение двадцати лет Бабек шел от успеха к успеху. Он поднял восстание по всему Азербайджану; арабы были везде вырезаны, крепости взяты штурмом и затем сравнены с землей. Дехканы перешли на сторону Бабека. Лишь город Марага, вторая столица Азербайджана, где было много арабов и куда укрылись все мусульмане округа, отказался подчиниться ему и сумел отбить все атаки хуремитов. Он так и продержался до падения Бабека. Бабек, закрепив за собой Азербайджан, двинулся дальше к столице западного Джебаля, поднимая везде сельское население против угнетателей, и в 829 году завладел столицей Джебаля — Гамаданом, прервав сообщение Савада с восточным Ираном. Так торговый путь между Багдадом и богатыми областями Хорасана был перерезан.

Восстание Бабека шло победоносно: армии халифа не могли с ним справиться, но крестьянство соседних провинций Ирана, даже хуремитских Дейлема и Табаристана, оставалось спокойным, не присоединялось к движению азербайджанцев, не оказывало им поддержки. Причины этого спокойствия крестьянства, соседнего с Азербайджаном, были те же, что и в многочисленных крестьянских восстаниях в средневековой Европе. Про эти причины Энгельс сказал: «Как ни тяжел был гнет, под которым приходилось стонать крестьянам, толкнуть их на восстание было все-таки очень трудно. Их раздробленность чрезвычайно затрудняла возможность общего соглашения. Долгая привычка к подчинению, переходившая от поколения к поколению; отвычка во многих местностях от употребления оружия; то усиливающаяся, то ослабевающая, в зависимости от личности господина, жестокость эксплоатации, — все это содействовало тому, чтобы крестьяне оставались спокойными. Поэтому в средние века мы встречаемся с большим количеством местных восстаний крестьян, но, — по крайней мере, в Германии, — мы до крестьянской войны не находим ни одного общенационального крестьянского восстания»[4].

В дальнейшем это грозило гибелью всему движению. В то время, однако, еще ничто не омрачало радужных надежд Бабека и его приверженцев.

Восстание разрасталось и начало угрожать судьбе халифата. Мамун посылал против Бабека свои войска, но они терпели поражение. Пять раз он посылал войска против Бабека, и пять раз войска халифа обращались в позорное бегство.