Бабек

Действительно, Мотасим, не отзывая войск из Азербайджана, обратился к жителям города Мосула и провинции Джезара, к жителям Багдада и новой резиденции Сурраменра, а также к населению всего Савада, призывая их выставить добровольцев на защиту веры и государства. Опасность грозила уже не государству вообще, что мало бы беспокоило умы жителей Джезара и Савада, но угрожала непосредственно их жизненным интересам. Предстояло или нападение византийцев на столицу, разграбление провинций, все ужасы осад и штурмов, или занятие ими Сирии, отрыв ее от халифата и прекращение торговых сношений Багдада с Европой. Эти соображения подействовали на арабскую буржуазию, и в кратчайший срок она дала Мотасиму большое количество войск (по некоторым данным, до ста тысяч воинов). С этой армией двинулся к Тарсу сам Мотасим. Известие о приближении халифа заставило Феофила не только приостановить наступление, но и повернуть назад и бросить свои завоевания. После этого халиф вернулся в свои пределы и написал Афшину: «Аллах заставил людей Рума бежать при появлении войска правоверных. Опасность миновала. Ты же энергичнее займись Бабеком и старайся скорее покончить дело».

Под влиянием этого письма Афшин оставил Ардебиль и вновь подошел к выходу в ущелье, которое вело к горе Базз.

И тут Бабек снова допустил ошибку, отступив от испытанной тактики партизанской войны. Он послал своего храбрейшего военачальника Адсина с десятитысячным отрядом сразиться с войсками Афшина. Адсин взял с собой в поход свою жену и детей. Бабек уговаривал его оставить их в крепости, но тут сказалось легкомысленное презрение хуремитов к военным качествам их противников и недооценка их сил. Адсин ответил Бабеку: «Разве я боюсь этих трусов настолько, чтобы запирать мое семейство в крепости?» Он быстро прошел до ущелья и выступил на равнину, где стояло войско Афшина. Однако, перед тем как покинуть горы, он приискал высоту, где полагал, что его семья будет в безопасности во время боя, и оставил ее там под охраной тысячного отряда. Это привело к его поражению. Афшин, проведав о слабой охране, оставленной для защиты семьи, бросил на эту гору Зафара ибн Эль Ала с двумя тысячами человек. Они пробрались туда обходной дорогой, разбили охранный отряд, взяли в плен семью Адсина и направились обратно в лагерь. Когда весть об этом дошла до Адсина, он вернулся в ущелье, чтобы перехватить вражеский отряд и отбить пленных. Пока между ними шел бой, в тыл Адсину ударил пятитысячный отряд Мозафара ибн Кайзара, и Адсину, потерявшему большую часть своего отряда, пришлось вернуться в Базз.

Афшин все медлил приступать к решительным действиям; бесконечно затягивал он войну, подрывая силы халифата. Наконец он получил письмо Мотасима с решительным приказом кончать дело; при этом халиф давал наставление, как вести наступление: «Первый раз, — писал он, — ты ошибся, двигаясь по горам и предоставляя долины врагу. Хотя в долинах путь более узкий, но зато более легкий, чем горные тропы. Иди по долине, а во избежание засад, пошли по горным тропам разведчиков, которые могут тебя предупредить, когда увидят засады. Пошли вперед армии людей с топорами, чтобы расчищали заросли и лес, который мешает успешному продвижению армии. На остановках, вместо того, чтобы окружать лагерь окопами, что утомляет солдат, защищай его капканами, которые я тебе прислал».

После таких инструкций Афшин понял, что дальше затягивать дело нельзя, и повел армию согласно указаниям халифа, хотя вел ее медленно, соблюдая крайнюю осторожность, делая не более 12–18 километров в день. И вдруг совершенно неожиданно для Афшина перед ним оказался многочисленный отряд Бабека, загородивший ему дорогу в ущелье. Афшин не растерялся и повел войска в атаку. Успех оказался на его стороне, и хуремиды были обращены в бегство, понеся большие потери.

Силы Бабека таяли, но он не терял бодрости духа и самоуверенности. Он полагался на неприступность Базза, который можно защитить и с ничтожными силами против большой армии. Кроме того его расчет основывался на плохом снабжении войск Афшина. Уже не раз караваны, подвозившие провиант, подвергались нападениям со стороны хуремитских отрядов, скрывавшихся в горах. Жалобы на недостаток провианта все время раздавались в войсках Афшина, особенно со стороны самой недисциплинированной части, добровольцев, которые, в силу своего арабского происхождения, вообще относились крайне недоверчиво и подозрительно к главнокомандующему, природному иранцу.

Обратив в бегство Бабека, Афшин продолжал наступление настолько медленно, что лишь на десятый день подошел к подножью горы Базз.

Дальнейшая затяжка событий становилась невозможной и могла только компрометировать самого Афшина. Надежда на Феофила рухнула, он ушел обратно в Византию. Тянуть еще год было рискованно: очень уж громко роптали добровольцы, открыто обвиняя Афшина в единомыслии с Бабеком.