Бабий Яр

ОБЪЯВЛЕНИЕ

Каждый, кто непосредственно или косвенно поддержит или спрячет членов банд, саботажников, бродяг, пленных беглецов или предоставит кому-либо из них пищу либо иную помощь, будет казнен. Все имущество его конфискуется.

Такое же наказание постигнет всех, кто зная о появлении банд, саботажников или пленных беглецов, не сообщит немедленно об этом своему старосте, ближайшему полицейскому руководителю, воинской команде или немецкому сельскохозяйственному руководителю.

Кто своим сообщением поможет поймать или уничтожить членов любой банды, бродяг, саботажников или пленных беглецов, получит 1000 рублей вознаграждения, либо право первенства в получении продуктов, либо право на надел его землей или увеличение его приусадебного участка. Военный комендант Украины Рейхскомиссар Украины.*)

Ровно, июнь 1942 г.

*) «Киевщина в годы Великой Отечественной войны». Сборник. Киев, 1963, стр. 282-283.

Заголовки сводок Главной Квартиры Фюрера:

«ГОЛОД И ТЕРРОР В ЛЕНИНГРАДЕ».

«НАСТУПЛЕНИЕ ИДЕТ ПЛАНОМЕРНО. УНИЧТОЖЕНИЕ ЗНАЧИТЕЛЬНЫХ СОЕДИНЕНИЙ ВРАГА У ДОНА».

«СОВЕТЫ ПРОДОЛЖАЮТ НЕСТИ КРУПНЫЕ ПОТЕРИ».

«ВЧЕРА СОВЕТЫ ТАК ЖЕ БЕЗУСПЕШНО АТАКОВАЛИ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ И ЮЖНЫЙ УЧАСТКИ ВОСТОЧНОГО ФРОНТА».**)

**) «Новое украинское слово», 4, 7 и 20 июля 1942 г.

Цены на рынке осенью 1942 г.:

1 килограмм хлеба – 250 рублей.

1 стакан соли – 200 рублей.

1 килограмм масла – 6000 рублей.

1 килограмм сала – 7000 рублей.

Зарплата рабочих и служащих в это время 300-500 рублей в месяц.

КИНО

СЕГОДНЯ ЕШНАПУРСКИЙ ТИГР

Большой прекрасный приключенческий фильм. Впервые на экране НАСТОЯЩИЕ ПЕЙЗАЖИ ИНДИИ.

В главной роли – ЛА-ЯНА, любимая танцовщица необыкновенной красоты.

СЕНСАЦИЯ! НАПРЯЖЕННОЕ ВНИМАНИЕ! ПРИКЛЮЧЕНИЯ! ДРАМА!

С пятницы в кинотеатрах «Глория» и «Люкс».

ИНДИЙСКАЯ ГРОБНИЦА

В главной роли ЛА-ЯНА.

Еще более сильный, еще более драматический и захватывающий фильм – такой является эта вторая, целиком законченная часть «Ешнапурского тигра».

Смотрите в кинотеатрах «Глория» и «Люкс».

СРЕДИ ОБЛАВ

Шел на «Индийскую гробницу», а попал в облаву. На большой скорости ворвались на нашу площадь грузовики, с них посыпались немцы, собаки, полицаи. Бабы на базаре с визгом бросились врассыпную, с прилавков полетели корзины, посыпалась картошка, кто успел выскочить, кто нет, толпа заметалась от одних ворот к другим, где уже шла проверка «арбайтскарте».

А мне что? Мне еще нет четырнадцати, я под трудовую повинность подхожу, но в Германию – нет. Присел на ступеньку ларя, на всякий случай все-таки съежился, чтоб выглядеть еще меньше, и наблюдал.

Брали главным образом женщин, деревенских девок, пришедших на базар. [Какие у крестьян «арбайтскарте»? У них и при советской власти паспортов не было, так себе, какие-то бесправные люди – живи, пока не сцапают.] Девок быстренько подсаживали в крытые грузовики, они там визжали, трясли брезент, высовывали в дырки руки:

«Ой, матинко, поможить, ратуйте!» Растрепанная тетка расстегнула кофту, вытащила большую белую грудь, встряхивала ею, суя в нос полицаю: «У меня грудной ребенок дома, смотрите, молоко!»

Полицаи шли цепью, прочесывая базар, подгоняя оставшихся, но явно дряхлых старух не трогали, взглянули на меня и тоже ничего не сказали. Облава кончилась так же внезапно, как и началась. Машины отъехали полные. Земля была усыпана раздавленной картошкой, разбитыми бутылками, залита молоком.

Эти облавы были теперь каждый день, но вот что удивительно: к ним привыкли, как-то сразу же приняли их как должное. Это же так естественно: одни ловят, другие спасаются. А разве бывает иначе?