Бабки царя Соломона

— Раиса истеричка, — без вступления сказала Полина, — и актриса талантливая. Соврет что-то и будет роль исполнять, потом в собственную ложь поверит, взвинтит нервы и давай рыдать. Слезы у нее текут, а горя-то нет, придумано. Еще она любит ерунду в драму превратить. Предположим, у нее в метро в час пик оторвали пуговицу. Большинство людей на это внимания не обратит, а Раиска прибежит и застонет: «В подземке столкнулась с террористом! Он на меня напал, одежду в клочья изорвал, я голой-босой осталась, без сумки, квартиры, машины. Захар, дай мне денег на шубу, сапоги, автомобиль и квартиру». В первый раз услышав авантюрное сочинение, я поверила Раисе. Сама к сыну отправилась, велела ему теще помочь. Не нравились они мне обе, ни Райка, ни Светка, но ведь близких в беде бросать нехорошо. И началось! Каждый день у Раи несчастья: то у нее кухню затопит, нужен ремонт, да и мебель взамен развалившейся требуется, то в магазине сумку украдут, а в ней много денег было, то за новым телевизором отправилась, а в торговом центре опять же вор ее обчистил. И все это за один месяц! Что бы ты на моем месте подумала? Отвечай честно, не юли.

Я откинулась на спинку кресла.

— Бывают у людей периоды неудач, но у Раисы Кузьминичны их слишком много. А почему вам Светлана не нравилась?

— Невестка считала себя великим фотохудожником, — фыркнула старуха. — Возьмет копию известной картины и вставит в нее фото заказчика. Портрет Наполеона Бонапарта кисти Давида знаешь?

Я напрягла память.

— Полководец в военной форме, с красным плащом на плечах, сидит на белом коне, который поднялся на дыбы? Да, конечно, видела это полотно, оно известное.

— А теперь представь, что вместо великого француза на лошади восседает толстопузый мужик лет шестидесяти пяти, облаченный в форму маршала несуществующих войск, — развеселилась старуха. — Был у Светланы такой заказ, один отставной полковник захотел себя увековечить. Невестка особенно не мучилась, сфоткала военного и на копию картины Давида приляпала. Это искусство? Лучше бы ей кошек в корзинках снимать и у метро постерами торговать, животные хоть мило выглядят.

Я решила пошутить:

— На той картине был конь.

— Несмешно, — отрезала Полина Макаровна. — Жаль, нет закона, запрещающего великие произведения похабить. Когда я со Светой познакомилась, ее мастерскую увидела, на языке вопрос повис: «Кто этот ужас купит? Ничего будущая невестка не зарабатывает». Нынче моему сыну шестьдесят два, а Макару тридцать шесть. Сколько отцу было, когда младенец появился?

— Двадцать шесть, — ответила я.

— Денег у него не было, в кармане вошь на аркане, мать вдова изо всех сил бьется, лишь бы семья не голодала. Что фотохудожницу в женихе привлекло? Любви я у нее к Захару не видела. А когда правду про их семейство узнала, то подумала: хитрая дрянь решила приличными родственниками обзавестись, надеется молодого мужа на себя пахать заставить. Но я ошиблась, дураков много оказалось, нарасхват Светкино искусство шло, водилась у нее монета. Я даже поверила, что понравился ей Захар. Сын в молодые годы видным был, спортом занимался. Глупость, вроде снятия порчи, ему в голову еще не приходила, от черных кошек он не шарахался, это Алмазкино влияние, цыганка у нас после смерти Светы появилась. Кстати, несмотря на то что Светка постоянно с мужиками куда-то улетала, Захар ей не изменял.

— Невестка заводила любовников? — оживилась я.

— Нет, секс ей был не нужен, — ухмыльнулась Полина Макаровна. — Красивая, да холодная. Одним словом, бревно! Но не деревянное, а металлическое, полено-то хоть чуть-чуть, да теплое.

— Вы сказали про отъезды невестки с мужиками, — напомнила я.

— Это клиенты, — уточнила Полина. — Светка лет за пять до смерти новое направление своей фотожути придумала. Заказчики выбирали картину, над которой издеваться собираются, а потом со Светкой ехали, например, на Байкал, где и создавался «шедевр». Искали нужную точку, наряжали заказчика, как героя картины, и чик, чик, чик. Получался фотоэксклюзив по мотивам чужого произведения.

Я заерзала на неудобном диване.

— Недешевое удовольствие. Навряд ли Светлана летала без помощников. Еще ведь надо было договориться с местной администрацией, чтобы разрешили съемки.

— Смотришь в корень, — похвалила меня Полина. — Я поражалась, что к Светке обращались богатые люди. Неужели они не могли картину настоящего художника купить?

Я оперлась о подлокотник кресла.

— Мне очень нравятся работы Мурата Кабулова^[8]. Накопила денег, приобрела одну, повесила над кроватью, теперь радуюсь, глядя на изумительный пейзаж. Я бы никогда не хотела иметь фотоверсию любимого Кабулова. Согласна с вами, лучше настоящее полотно художника, оно заряжено его талантом.