Бабки царя Соломона

— Старый трюк. Человек, который боится ареста и конфискации имущества, приобретает у своего друга, родственника или просто доверенного лица квартиру-дачу, отдает деньги налом в чемодане, а продавец оформляет дарственную на жену или ребенка покупателя. Если следствие начнет копать, спросит: «Почему вы вдруг сделали роскошный подарок Марине Филипповой?», щедрый дедушка Мороз спокойно ответит: «Она моя крестная дочь». И поди проверь, правда это или нет. То есть с развитием бизнеса Маркова все ясно — его молодая жена рассталась с апартаментами в Москве, и Геннадий быстро создал «Робот-плюс». А что у Захара? Небольшая квартирка, где он живет с семьей, и подержанная иномарка. «Чудеса техники» тогда была еще не крупной фирмой, а так себе магазинчик. Сомневаюсь, что после раздела Гришкину досталась крупная сумма. Думаю, полученного ему не хватило бы даже на открытие палатки у метро. И не забудь, это самое начало девяностых, весь мелкий бизнес под пяткой у бандитов, которым надо платить десятину. Ни одна торговая точка не откроется без разрешения криминального авторитета, а за его благосклонность тоже придется отстегнуть бабок. У Геннадия-то таких проблем не было, на момент создания «Робота-плюс» у него в активе была богатая жена, а тесть имел вес в уголовном мире, мог даже с зоны своим людям указания раздавать. А у Захара полная фига. По всем расчетам из двух повздоривших друзей один должен был неминуемо утонуть, а второй выплыть. Но! Спустя три месяца после раздела общего имущества Гришкин покупает здание в Центральном округе, регистрирует фирму «Чудеса техники», открывает магазин, и пошло-поехало. Ну и где парень деньжонок надыбал?

— В долг взял, — ответила я, — кредит оформил.

— Тань, вспомни, какое было время! — снова остановил меня Роберт. — Банки только возникают, страну лихорадит, никто много денег в рассрочку лет на двадцать не даст, максимум на три месяца, да еще под головокружительные проценты.

— Значит, он пошел к барыге, ничего странного в этом не вижу.

— А вот мне кажется, что это очень интересно, — уперся Троянов. — Надо поработать в данном направлении.

— Ладно, — согласилась я, — действуй. Кстати, о финансах. Ты проверил, кто перечислил деньги Макару на спа-салон?

— Занимаюсь, — сердито ответил компьютерщик, — иду по цепочке, очень уж все запутано. Что-то с этим баблом не так. Если оно честное, то зачем так шифроваться?

— Разумный вопрос, — одобрила я.

Закончив разговор, я пошла на второй этаж в спальню Елены, но была остановлена звонком от Кочергиной.

— Привет, Танюш, — сказала Лиза. — Ты со всеми поговорила, а со мной не захотела?

— Просто не успела набрать, ты сама звякнула, — ответила я. — Как дела?

— Прости меня, пожалуйста, — зашептала Лизавета, — я вчера ерунду наболтала, чердак мне снесло, жуть как стыдно.

Я решила спустить все на тормозах.

— Знаешь, Лизок, вечером голова у меня заболела, я приняла таблетку, заснула, а сегодня вообще ничего про то, чем после ужина занималась, не помню. Не стану больше эти пилюли глотать, они очень странно на мозг действуют. А! Вроде что-то припоминаю! Я шефу рубашку стирала и курицу запекла. Представляешь, что получилось…

Выслушав мой рассказ о птичке в стиральном порошке и испорченной сорочке, Кочергина расхохоталась:

— Бедный Иван! Представляю его реакцию.

— Да уж, шеф выглядел огорошенным, — хихикнула я. — И с рубашкой ужасно вышло. Я решила, что для правдивости легенды про семейную пару надо заняться домашним хозяйством, да только, видно, это не мой конек!

— Наивная ты, — снисходительно заметила Лиза. — Сейчас никто готовить не хочет. Знаешь, как нынешние девчонки поступают? Идут в ресторан, берут жрачку навынос, дома салат в миску переложат, рыбу или мясо в духовку сунут, а когда парень ужинать сядет, все на стол ставят. Никогда мужик не догадается, что жрачка не домашняя. Я тоже так всегда делаю, беру ужин у «Роберто». Там суперски готовят, цена нормальная. Жаль, кексы не пекут. Иван обожает маффины.

— А ты откуда знаешь? — удивилась я.

— Глеб Валерьянович в прошлую пятницу принес целую коробку, — защебетала Лиза, — а Ваня к нам зашел и все слопал. Неужели не помнишь?

— Нет, не держу в голове всякую ерунду. Зачем?

— Похоже, Иван тебе вовсе не нравится, — повеселела Кочергина. — Ты в комнате сидела, а когда шеф за шестой кексик взялся, съехидничала: «Иван Никифорович, вы, наверное, на жесткой диете сидите?»

— Я так сказала? — удивилась я.

— Ага, — весело подтвердила Лиза, — да еще с таким противным видом. Я б на месте Вани обиделась, что его в булимии^[10] заподозрили, но он спокойно ответил: «Нет, Татьяна, я не ограничиваю себя в пище, просто очень люблю кексы, в особенности домашние. К сожалению, моя мама не печет, у нее аллергия на мучную пыль». Если продолжишь изображать домашнюю хозяйку, то дуй в «Роберто», сейчас адресок скину.

— Спасибо, — поблагодарила я Кочергину. — А что по нашему делу?

— Пока ничего нового, — сказала Елизавета, — работаю.

Глава 20