Бабки царя Соломона

… Алмаза ни от кого не скрывается, живет в Москве. Она состоит в счастливом браке с неким Евгением Рыжовым, кондитером, он выпекает на заказ торты. У пары есть небольшой магазинчик, Алмаза управляющая, супруг же с помощниками колдуют над тестом. Можно заказать торт любого размера, веса и формы. И конечно, в кондитерской всегда есть готовые изделия на любой случай жизни. Идете на день рождения? Отлично, берете бисквит, на котором в вашем присутствии кремом напишут поздравление имениннику. А если вы предусмотрительный человек, то закажете эксклюзивный торт заранее.

Фишка заведения — копии музеев мира. Их ненадолго выставляют в витрине, а потом отправляют в то хранилище, которое послужило моделью. Музейные работники интеллигентные люди, они непременно присылают письма с благодарностью. Все стены кафе при кондитерской ими увешаны.

Производство такого шедевра — кропотливый процесс, а отправка его, предположим, в Рим с помощью компании, которая специализируется на доставке хрупких, скоропортящихся или особо ценных изделий, обходится дорого. Зато какая реклама! Торты, покрытые специальным составом, красуются какое-то время в зале, где на них любуются посетители. К тому же все видят табличку, где указано имя кондитера, адрес и номер телефона офиса. Заказы поступают со всех концов света, Рыжов не бедствует.

Чтобы откровенно побеседовать с Алмазой, Кочергина, позвонив ей, представилась следователем районного отделения полиции.

Алмаза не занервничала, пригласила ее в кондитерскую. Лиза рассказала байку об анонимках с угрозами, которые некто шлет Захару Назаровичу, и прибавила:

— Нам стало известно, что ваш развод с Гришкиным проходил не совсем гладко. Погибшие розы в саду, испорченная машина…

Алмаза призналась:

— Было дело. Очень уж мне обидно стало, злость глаза затмила. Ну да я не одна такая, многие женщины хотят своим бывшим отомстить. Кстати, я не ходила в Захаром в загс, мы жили в гражданском браке. Не скрою, расставание далось мне тяжело, чуть в больницу не угодила, но потом бог послал встречу с Женей. Сейчас у меня нет никаких чувств к Захару, ни любви, ни ненависти, я о нем даже не вспоминаю. Чужой человек, из другой жизни. Неужели я сохла по нему? Вот уж глупость. За убитый джип мне стыдно. Зря тогда так поступила. Ищите анонимщика в другом месте. У меня все хорошо — успешный бизнес, любимый муж, ребенок.

— Между прочим, о вашем сыне я тоже спрошу, — обрадовалась удачному повороту разговора Елизавета. — Вы собирались подать заявление в суд, хотели требовать с Гришкина алименты на содержание ребенка. Как решился вопрос?

— Никак. Я наврала. Не очень красиво, да? — Алмаза рассмеялась. — Уходя из дома, спектакль разыграла. Знала, что Захар очень боится сглаза, порчи, вот и изобразила сцену с проклятием. Ну и надеялась, что он к Шанте обратится, а та его ко мне вернет. Захар всегда Шанту слушался, полностью ей доверял.

— Кто такая Шанта? — спросила Лиза.

— Актриса нашего театра, — пустилась в объяснения Алмаза. — Теперь коллектива нет, распался, а в те годы мы с Шантой дружили. Ее мать из табора, в Москве осела, когда замуж за руководителя нашего театра вышла. Шанта у нее гадать на картах научилась, ловко у нее получалось. Один раз для меня на Захара колоду раскинула и предупредила: «Уходи от него, снаружи он светлый, а душа черная. Страшный человек. И нет тебе с ним судьбы. Выйдешь замуж за рыжего, тот весь в сахаре. Вижу у тебя сына и магазин». Я на нее разозлилась, сказала, что чушь несет. Шанта на колоду руку положила: «Так карты Таро сказали». И что получилось? Мой муж, Женя, рыжий, торты-пирожные печет.

Алмаза улыбнулась, затем продолжила: