Бабкино счастье

– Именно так, - с болезненной веселостью подтвердил Костик. - Мы с тобой теперь счастливые дедулечки лет по 70. Сплошной футбол и разговоры о погоде. И ни-ка-ких девушек, понял?

Пыря упрямо жевал сигарету, уставившись в серенькое небо. Старушка - божий одуванчик деловито оттирала с двери подъезда угольное слово "Лапухи".

– Ладно, фигня все. Могиле разговоры про политику - самое оно. Сдадим зачет, и пропадай моя удача!

Он достал из кармана брюк генератор и принялся запихивать в куртку. Светодиод налился багровым цветом и казался раскаленным угольком.

Костик криво усмехнулся.

Пырин телефон молчал.

Костик нервно бегал по кухне, то беспомощно хватаясь за лекции, то за ножик - сделать бутерброд, и тут же бросал и одно, и другое. И снова набирал номер.

Наконец, брякнул чашку с недопитым чаем в раковину и растерянно остановился, глядя на две аккуратные фаянсовые половинки. А через секунду уже бросился в прихожую.

Пыря обнаружился возле собственного дома. В начищенных ботинках и при галстуке, он сосредоточенно подбирал с газона окурки и относил их к урне.

Костик минут десять обалдело наблюдал за пантомимой.

– Пырь... Ты как себя чувствуешь, а?

Из пыриных глаз на него глянуло хмурое небо.

– Пыря-а! - заорал Костик, встряхивая друга. Тот захлопал глазами, будто просыпаясь.

– А?

– Зачет! Пыря! Могила! Генератор! Помнишь? - и для пущей убедительности показал на себя. - Я Костик.

– Очумел, что ли? - нормальным голосом осведомился Пыря.

– Я? А кто чинарики в травке вынюхивал?

– И кто чинарики в травке вынюхивал? - с интересом переспросил Пыря, и тень сомнения пробежала по его лицу. Он с тревогой глянул на грязные руки, оглянулся на урну.

– Вот-вот. Ты чего пил вчера, что тебя на трудовые подвиги потянуло?

– Не пил, - механически возразил он. - И не тянуло, вроде бы... кажется.

И медленно, в страшной догадке потащил из кармана генератор удачи.

Лампочка безмятежно светила оранжевым.

– Красный был, - потрясенно проговорил он. - Такой, малиновый совсем.

Костик схватился за голову:

– Это они платят так. Бабульки. - бессвязно забормотал он. - Вместо бабла - на общественных работах. А я думаю, чего их прорвало убираться. И клумбы... - он истерично захихикал, - Пыря, мы будем сажать цветочки. И кх... кустики!

– Фигня, - уверенно заявил тот. - Мы его выключим.

Рычажок послушно щелкнул.

Лампочка горела.

Пыря дернул генератором в сторону величаво проплывающей дамы. Ничего не произошло. Он пробурчал что-то об эксперименте, включил прибор и повторил жест. Дама приветливо улыбнулась:

– Здравствуйте, мальчики.

Светодиод сменил цвет на алый.

Костик с безумным видом ерошил волосы.

– Значит, он постепенно доходит до красного, и тебя со страшной силой тянет на уборку территории. Вот, блин, влипли, а? Вот, блин...

Пыря яростно мусолил незажженную сигарету.

– Ладно, все, - наконец изрек он. - Мой красный, с твоим что? Оранжевый, вижу. Сдаем Могилу и нафиг все. В помойку, на свалку, в переработку, бомжам... Но Могилу - сдаем!

Лампа дневного света над могилиной лысиной жужжала и подмигивала. Костик тупо пялился в билет.

– У вас еще три минуты, - издевательски сообщил препод. Ответом ему был судорожный вздох аудитории. Кто-то с шелестом уронил шпаргалки.

Пыря задумчиво мусолил пальцем фиолетовую рожицу на столе.

– Ну-с, кто не боится отвечать первым?

– А плюс балл? - робко спросили с галерки.

– Если ответите на три и выше.

Галерка разочарованно загудела.

Пыря послюнил палец и вновь принялся за нарисованную рожицу.

– Ну, тогда я вызываю по списку - время истекло.

Могила скрючился над ведомостью так, что нос почти уткнулся в строчки. Запоздало подумалось, что проходить без очереди удобно не всегда.

– Скажем... Пыренковский.

Пыря сосредоточенно тер парту извозюканным пальцем.

– Пыренковский?

Костян пнул пырин стул. Не помогло. Двинул линейкой промеж лопаток. Пыря поднял мечтательный взгляд:

– А?

– Вы готовы?

Он с интересом заглянул в билет.

– А-а...

– Так вы идете отвечать или?..

– Я... а следующая пересдача когда?

Могила сунул в рот дужку очков.

– Была б моя воля - так никогда.

Отстрелялся отличник Федорченко, позади Костика передавали друг другу пачку шпор. Маринка беззастенчиво скатывала с лежащего на коленях учебника. Маячил в двери блестящий пырин глаз. Могила с шелестом развернул газету.

Костик оглядел девственную бумажную пустоту перед собой, вздохнул и ткнул индикатор злополучного прибора в собственный живот.

Сердце на мгновение затаилось, но ничего страшного не произошло, и оно успокоенно затикало дальше.

И тут его понесло.

В голове со свистом пролетали кавалькады сумбурных мыслей. Костик не успевал выплескивать их на бумагу, торопливо, царапая острым стержнем ровные клетки. Отбрасывал страницу, хватал следующую, краем сознания отмечая, как немеет непривычная к скорописи рука.

Могила поглядывал в его сторону с легким недоумением. Смешливая Маринка хрюкала в кулачок. А Костик строчил и строчил, и только почувствовав, как дурной пеленой застилает глаза, опустил глаза на генератор.

Тот подмигивал багровым.

Костик разинул рот, захлопнул. Попробовал еще раз.

– Выйти мне... можно?