Бабло пожаловать! Или крик на суку

— Возможно, чтобы завтра фон стал нормальным? Ну, или хотя бы, как в последнее время, умеренно-негативным?

— Рамсес, ничего не могу сказать. Но то, что творится сегодня, когда-то должно было настать. За несколько лет мы привыкли к тому, как фондовый рынок резко взлетает, стремительно падает, а в общей динамике — это топтание на месте. И при этом все напрочь забыли, что кардинальное исправление обстановки возможно только после улучшения экономической ситуации в целом. Теперь дотоптались, — он опять злобно хмыкнул. — Как в таком борделе можно дождаться уверенного позитива хотя бы по одному фактору, я не знаю!

— Закрытие бирж, — продолжал говорить Рамсес и дозванивался вместе со всеми, — можно расценивать, как убийственную панику на мировых площадках?

— Думаю, — ответил шеф, — паника уже на правительственном уровне совместно с крупнейшими корпорациями. Хотя, — он махнул рукой, — присутствие государства на рынке давно уже толком не помогает.

— Летим, куда хотим? — попытался разрядить обстановку Богдан.

— И небывало обновим рекорды падения? — присоединился к иронии друга Рамсес.

— Боюсь, капитализация мировых бирж рухнет настолько, что теперь уж точно рынок утянут под дно, — в раздумьях сказал Дмитрий и твердо добавил: — потому как ярмарка буржуев давно избита до дна.

Спустя минуту, Дмитрий добавил еще, вздыхая:

— Что они творят?

Не совсем было понятно, к кому он адресовал вопрос: к протестующим, к правительству или к связи. Но, возможно, что и ко всем сразу.

Над фондовыми рынками давно сгущались тучи и за многим, что происходило в последнее время, участники торгов наблюдали впервые. Такого еще не было, чтобы периодически пробивалась дневная средняя скользящая, устойчиво находясь в зоне перепроданности.

В новых условиях приходилось работать на грани всем, в том числе, Рамсесу и Богдану, где ожидание мягкой посадки сменялось стремительным взлетом, а между этими процессами им надо было искать позитивный заряд, чтобы находить силы сопротивляться агрессии со стороны рынка.

В эти минуты, пытаясь думать о положительном, Рамсес пробовал понять, можно ли расценивать всерьез, то, что с приходом беспорядков, как на экономическом рынке, так и на улицах, теперь ему не грозит умереть от рук киллера? Так как, кому ныне будет выгодна его смерть? Как виделось ему, сейчас у него должна наступить передышка и ожидать повторного покушения пока не стоит.

— Так! — подытожил Дмитрий, оторвав взгляд от дисплея смартфона; чему последовали Рамсес с Богданом, замерев в ожидании. — Что-то мне подсказывает, начиная с сегодняшнего дня, быстрого восстановления рынка не будет. Итак, в последнее время меньше людей делали ставки на фондовый сектор — не верили, что это и есть путь к благосостоянию, — подытожив, Дмитрий словно еще набрался решимости и сказал: — Разбегаемся! Кого и где искать — я не знаю! В офисе ни души! Или мне не открыли почему-то дверь. Хорошо бы думать, что руководству (пока!) не до меня, — Дмитрий помедлил, прежде чем добавить: — Я еду домой, стану отслеживать ситуацию, находясь рядом с семьей и с компьютером. Надеюсь, новостные порталы не прекратят вещание, а в скором заработают и телефоны. Как только я буду владеть необходимой информацией, сразу же свяжусь с вами. Вас куда подвести?

— Мы здесь выйдем, — поспешил с ответом Богдан. — Доберемся сами.

— Как знаете.

Они наскоро попрощались и друзья вышли из машины.

— Пусть Димыч к жене скачет, — сказал Богдан, провожая взглядом Ауди шефа, стремительно набиравшую скорость по проспекту. — Он весь на нервах, а нам недалеко.

— А куда это мы? — удивился Рамсес.

— Ко мне! — не менее удивленно ответил Богдан. — Или у тебя есть варианты?

Рамсес в нерешительности пожал плечами.

— Поехали, у меня разберемся. А то, не ровен час, попадем под замес бастующих, — Богдану стало не по себе, и он поежился.

Все же Рамсес раздумывал, куда он поедет, но это не было интересно Богдану. За рукав он увлек друга за собой, выводя его к перекрестку. Рамсес не сопротивлялся и не особо придавал этому значение. Его мысли были заняты иным. Со стороны их связка смотрелась, как если бы один служил поводырем у другого, настолько Рамсес выглядел отрешенным от происходящего сейчас с ним. Ему надо было сообразить, как поступить дальше, но количество выпитого накануне тормозило мыслительный процесс. Он хотел поехать к Алике, но за последнее время так много навалилось непонятного, что с ходу не сразу было сообразить с этого ли ему необходимо начинать день.

Рамсес почувствовал как Богдан, усаживаясь в салон машины, потащил его за собой и, чтобы не упасть, Рамсесу пришлось вцепиться за дверцу в поисках опоры.

— Да ты чего морозишь? — выкрикнул Богдан из салона. — Прыгай!

— А моя же машина у тебя? — спросил Рамсес, заглядывая в такси.

— Ну, да!

Богдан рассмеялся.

Через пятнадцать минут они снова заходили в квартиру друга.

— Чай, кофе? — поинтересовался Богдан, раздеваясь в прихожей.

— Слушай, мне необходимо найти Алику, — твердо заявил Рамсес, не желая проходить и раздеваться.

— Набирать номер телефона ты пробовал? — спросил друг, сняв верхнюю одежду.