Бабло пожаловать! Или крик на суку

Он решил посмотреть свою электронную почту и снова взял в руки компьютер в надежде, что подруга отправила ему сообщение (как это сделал отец для Богдана). Если нет, то он намеревался написать ей. Когда Рамсес открыл окно «Почтового сервиса», то в окошках для логина и пароля, значились персональные данные от «ящика» Богдана, которые были, как и у многих, сохранены, чтобы не тратить на это время. Рамсес помедлил — желание посмотреть почту друга возникло с новой силой.

— Вот, сучья ситуация! — выругался он и нажал «войти».

На первой странице располагались 30 последних сообщений. И только в верхней строчке значилось (уже известное) письмо, адресованное отцом Богдану. Рамсес остановился на функции «Сортировать» и выбрал раздел «По автору, от Я до А» — Ник отправителя начинался на букву «Я». Список из 30 папок на первой странице обновился, но строка вверху не изменилось. Это означало, что из всех уведомлений было только одно письмо от отца для сына и пришло оно сегодня.

Рамсес вернул прежнюю настройку «По дате, сначала новые».

Он подвел курсор к удаленным сообщениям. Под стрелкой выскочила надпись «всего 1 письмо». Рамсес тут же клацнул мышью на «Корзину». Информация была удалена в прошлую пятницу и ровно через минуту, как ее прочитали! А под именем отправителя значился отец Богдана.

«То есть, — подумал он, — Богдан сразу же удаляет те письма, которые ему присылает отец. Интересно».

Рамсес взволнованно его открыл.

Неспециалист подобное письмо не смог бы понять — оно касалось ценных бумаг. Мало того, сообщение было написано с помощью, явно, заранее обговоренных слоганов с добавлением цифр, о чем, естественно, знал только Богдан и отправитель — отец.

Стараясь понять, о чем шла речь, Рамсес наткнулся в одной из строк, как показалось ему, на знакомые цифры.

Ими оказались номера счетов. Точно Рамсес их, конечно, не мог помнить — они были длинными и на них он всегда смотрел в записи на листе, который Богдан впоследствии сжигал. Но, если Рамсес не ошибался, именно по ним он периодически за последний год совершал операции с ценными бумагами на неприлично баснословные суммы. Время от времени, он, по просьбе Богдана, помогал другу. Но только в части технической проводки денег и, конечно, не вникая в детали. Друг не распространялся, а Рамсес, естественно, не совал нос. Богдану же необходим был помощник. Времени на совершение подобной операции отводилось мало: неизменно и строго перед закрытием банка, которые часто находились на разных континентах. Следовательно, и делать все необходимо было проворно. Успеть одному — весьма затруднительно и, для 100 %-го проведения сделки, в идеале нужен был помощник. Естественно, таковым стал друг.

Очередную подобную и последнюю операцию с ценными бумагами они провернули не так давно — в конце прошлой недели. А когда они благополучно все завершили, ровно через две минуты, Богдан удалил то письмо, присланное отцом в ту же пятницу, и за десять минут до начала проводки денег!..

Рамсес нервно провел вспотевшей ладонью по влажному лбу.

Пытаться до конца понять содержимое письма, было бесполезно. Можно лишь предположить, что это некая подробная инструкция о совершении операций с ценными бумагами по счетам, которыми, определенно, пользовались некие коммерческие структуры для вывода баснословных денег.

Мыслительный процесс Рамсеса, который, казалось бы, уже привык к непонятному за последние пару суток, забегал с новой силой. Но на сто процентов и определенно, он смог лишь увязать события с ним и Богданом — они непременно имели отношение к этим ценным бумагам. В остальном же — Рамсес ничего так и не узнал.

Он взял себя в руки и попытался немного успокоиться. Рамсес решил оставить догадки. Ему ничего не было известно, а понятно пока только одно — участником сделок он стал благодаря просьбам Богдана.

«Но и совершая подобные операции, — возмутился он не вслух, желая сам в это поверить и как бы окончательно успокоить себя, — я ничего не делал противозаконного, а чисто технически совершал проводку денег и только, не ведая всей информации!»

Кликом мышки он вернулся к последним входящим сообщениям и начал просматривать их по-порядку.

С первых строк, как только Рамсес видел, что информация личного характера для друга, он тут же закрывал письмо и переходил к следующему. Этим он не играл в благородный поступок, ему с самого начала «рытья» в переписке Богдана стало противно то, чем он занимается. Но и другого выхода, как виделось ему, не было, в силу обстоятельств. В субботу, столкнувшись с действительностью, где с чьей-то легкой (или нет) подачи, жизнь швырнула Рамсеса навстречу судьбе, отныне выбор (любого свойства, даже морального) сужался к одной трактовке — если это поможет выжить, действуй!

Перебрав последние 60 сообщений на первых двух страницах, он остановился: ни в одном из них, о подобных сделках с ценными бумагами ничего не говорилось.