Бабло пожаловать! Или крик на суку

— Начну с того, что у них, опять-таки, по словам медиков, особая форма болезни. К тому же, существует много способов обучения людей с синдромом Дауна. Рождение же Юли и Дэвиса пришлось на девяностые годы прошлого столетия. В то время, благодаря когда-то периоду СССР, были специалисты — мало, но они имелись, особенно в Москве, — кто изучал этот вопрос. Включая и то, чему такие детки могут научиться.

— Что означает период СССР?

Отец Велорет отмахнулся.

— Суток не хватит пересказать, что это было за время. Если не вспомнишь, когда-нибудь расскажу, — отец Велорет снисходительно улыбнулся. — В девяностые же годы в одночасье многие остались без работы и не знали, куда себя деть. Я не знаю, чем руководствовались те, кто им помогал, кроме родственников, но они определенно во славу поработали с Дэвисом и Юлей. А это, что ни на есть, именно работа и с большой буквы! Могу предположить, что за свой труд в то время они не могли брать деньги — их ни у кого не было. К тому же и люди тогда не руководствовались исключительно материальным. Возможно, им было интересно продолжать изучать детей с синдромом Дауна. Точно не могу сказать, я с ними не знаком. Но благодаря и специалистам, и бабушкам и дедушке, Юля и Дэвис смогли стать теми, кто они сейчас и есть. А всем можно сказать большое спасибо.

— Что сейчас? Те, кто рождается с синдромом Дауна, с ними не занимаются?

— Помогать, как это делали некоторые специалисты в — девяностых, уж точно не станет никто. Ныне либо надо заплатить денег, либо это просто не будет никому интересно, ведь это занятие не принесет доход.

— Но, как я понял, они обучаемы всему?

— Да. Как элементарным бытовым навыкам, так и большему, допустим, жить и работать самостоятельно. Этому есть примеры, но не у нас в стране.

— А Дэвис и Юля? — удивился Рамсес. — Я думал, они и есть пример.

— С ними — это история с очень большим исключением из правил. Многое придется объяснять, чтобы тебе стало понятно. Допустим, почему мы их тут, ну, вроде как прячем от других и делаем все, чтобы не узнали о рождении Веры органы опеки.

Многое из сказанного, и правда, было не понятно ему.

— Вы их, тут, прячете? — спросил он о том, о чем понял определенно, не особо вникнув относительно остальных высказываний.

— Оставим беседу на эту тему для другого раза, — неохотно отозвался отец Велорет. — В том числе, и непросто пояснить, почему Юлины бабушка с дедушкой не могут принять ее взрослой. Я, конечно, общаюсь с ними и стараюсь многое объяснить. Кстати, Юля и Дэвис этого не знают. Так что, и ты им не говори. Пока не время. Но, что касается родных Юли, то, им интересно узнавать от меня, что именно с ней все хорошо и другое их не беспокоит. По крайней мере, так говорят они.

— Болтать, я не стану, — задумчиво произнес Рамсес. — Но невообразимо, чтобы они, кто в свое время не отдал Юлю в Детский дом, а затем и заботились о ней, сейчас так всему противились.

Отец Велорет повздыхал.

— Проще сказать, возраст, с которым тоже надо считаться. Но, на самом деле, это достаточно непростая, тяжелая и сложная тема, в общем и целом. И тут больно многое надо будет тебе понять, а в рамках одной лишь ночи не получится.

— Тогда другой вопрос.

— Спрашивай.

— Неужели те, у кого синдромом Дауна, могут родить?! — потрясенно, наконец-то, спросил Рамсес, пожалуй, о самом главном для себя касательно этой семьи.

— Рожать могут все женщины. Только у тех, как Юля и Дэвис, у них есть большая вероятность зачать ребенка с таким же синдромом Дауна. Точнее, 50 на 50.

— Если 50 на 50, — не понимая, уточнялся Рамсес, — то, получается, риск тот же самый, как и у обычных людей. Или я, с частичной потерей памяти, не правильно понимаю цифры?

— Ну, по сути, да, как и у всех, — отец Велорет тоже задумался… — В этом смысле Юля не отличается от миллиардерш. Обе могут в равной степени — 50 на 50 — встать перед выбором, рожать или нет, если выяснится, что плод с синдромом Дауна.

— Да, уж, — Рамсес продолжал говорить, размышляя: — Юля рассказывала мне, что с ней происходило до рождения Веры.

— Уверен, она не рассказала тебе о многом в силу доброго характера.

— Ей пришлось пережить намного больше от родственников?

— По отношению к ней и Дэвису со стороны близких, они пережили достаточно.

— Почему?

— Говоря в общем, сегодня жизнь людей наполнена множеством смыслов, но в них нет понимания тех же самых желаний Юли и Дэвиса, родить ребенка. Они же простые правдивые люди, которые, что увидят или почувствуют, о том и говорят. Вот, — отец Велорет блаженно улыбнулся, — они захотели и на свет появилась Верочка. А рождение ребенка — единственное счастье на Земле. И Юля с Дэвисом, как никто иной, заслужили это счастье.

— Я как-то ничего не могу понять. То Вы говорите, что прячете их тут, то врачи плохо относятся к Даунам, то они помогали Юле с рождением ребенка…