Бабочка для Украины

— Но я не понимаю, раз наши "пришельцы" живут уже в новом мире, где нет СССР — то это уже свершившийся факт! Как мы этот факт отменим, раз он уже свершился? Нет, если теория разных миров верна, то у них свой мир, а у нас — свой. И мы тогда сможем избежать их будущего — у нас просто будет свое, не так ли? А если не так? — Виктор Шардин старался быть логичным и последовательным, подловив Мерлина на его же противоречиях.

— Это если теория параллельных миров верна. Но она пока — только теория. Я, к сожалению, практик. И мои коллеги, Валерий Валентинович и Владимир Иванович — тоже. И мы видим, что их настоящее — это все же наше будущее. Пока что разночтения минимальны. Мы идем тем же путем, совершаем те же ошибки. Я это вижу… Хоть и нечетко. Но! Конечно, во-первых, я могу видеть не всю картину. Именно поэтому вашему маленьком подразделению и предстоит войти в контакт с нашими, точнее, пока с Вашими "пришельцами" и получить всю, я подчеркиваю — всю информацию о будущем. Нашем будущем. А, во-вторых, мы имеем только общие наброски информации из будущего. Это как прогноз погоды, который базируется на первичных признаках и учитывает лишь те факторы, которые уже проявились. Но не учитывает моментальные или небольшие изменения, которые влияют на глобальные катаклизмы. Поэтому наши "пришельцы" дадут нам гораздо более полную картину будущего. И только после анализа этой информации мы сможем выявить и точки невозврата, и точки приложения сил, и даже пути наиболее благоприятного развития, — Вронский наконец-то присел на стул и устало снял свои очки, положив их на стол.

— Но Вы говорили, что есть еще теория тождественных миров… — Шардин не собирался сдаваться.

— А Вы молодец, майор! — Вронский с интересом посмотрел на Шардина. — Память хорошая, и цепкость приличная. Точнее, неприличная — вцепились в меня, как клещ… Так вот, если верна теория тождественных миров, то, как Вы помните, один мир — и несколько отбрасываемых теней. И в конечном итоге обычно побеждает сильнейший источник света. Иными словами, у нашего мира — подчеркиваю — у нашего мира есть все шансы стать основным. Пойти по маршруту дальше, а тот мир так и останется на запасной ветке. Законсервируется. И впоследствии или свернется, или исчезнет, или… В общем, теорий много, главное — наша история будет развиваться по тому сценарию, который мы напишем. В данном случае — наш Комитет государственного контроля.

Шардин задумался. Он понимал, что пока ничего не понимал — с точки зрения науки. Но вот практическая составляющая им была мгновенно просчитана. И не только в глобальном плане — спасения СССР и прочих героических подвигов. Есть и меркантильные соображения: он сохраняет свою должность и звание, получает новые и, скажем прямо, головокружительные перспективы и главное — пути назад нет! И, пожалуй, выбор нужно делать однозначный.

— Мне в общих чертах все понятно. Остался только один вопрос — как мы будем пополнять наше подразделение? Ведь в Комитет государственного контроля, как я понимаю, входят в основном руководители высшего эшелона? А нам нужны для нашей группы "Омега" простые исполнители. Причем, с одной стороны — простые, с другой — секретные. Где их взять? Просеять через особый отдел их нельзя, подписку о неразглашении брать — смех один? "Обязуюсь не разглашать сведения о будущем"? — Шардин не утерпел и съязвил.

Вронский снова внимательно посмотрел на майора и улыбнулся. Но ему не дали ответить.

— А вот здесь тоже помогут наши "пришельцы". Потому что они дадут нам имена ключевых людей, от которых в будущем зависят многие изменения в нашей стране. И вот этих людей мы будем находить и привлекать. Причем, привлекать — во всех смыслах этого слова. С одной стороны, привлекать к сотрудничеству, часто даже негласному, втемную. А с другой стороны — привлекать к ответственности, — ответил майору Кустов, все это время молчавший и что-то чертивший в своем блокноте.

— Привлекать за что? За то, что они совершат в будущем? — Усмехнулся Шардин.

— Нет, за то, что они уже сейчас совершают. Ведь любая подлость начинается с малого, — ответил уже Вронский.

— И мы будем знать, кого и за что? — недоверчиво спросил Колесниченко.

— Да. Вы будете знать. Ну и мы — тоже. Но и за будущее некоторые будут отвечать в настоящем. Мы не допустим, чтобы они совершили то, что совершат в будущем. И найдем способ этого не допустить. Вплоть до самых жестких. Увы, только так можно будет избежать негативных последствий и ухода нашего государства, а, возможно, и всего человечества, с правильного пути.

— Железной рукой загоним в коммунизм? — усмехнулся Шардин.

— А почему бы и нет? Вы же коммунист, разве нет? — Вронский внимательно посмотрел на майора.

Тот смутился.

— Да, я коммунист, но вот при Сталине…