Бабочка и Орфей

— Ну, не мог же он без остатка вытравить из себя человека, — я поднялся из-за стола. — И я за попытку воззвать к этой части его бюрократической натуры. Тимыч, ты что скажешь?

— Можно попробовать.

Похоже, он насовсем перестал меня видеть. Радоваться бы, что общение само собой свелось к необходимому минимуму, да как-то натужно получается.

— Значится, Василий, идёмте к начальству?

— Без группы поддержки никак? — тем не менее Вася тоже встал. — Ну, идём.

Шеф сдался через пятнадцать минут блестящей аргументации и клятвенных уверений завтра же отработать прогулянное время. Правда, капитуляция прозвучала обещанием подумать, но по факту это была чистая победа, так что выйдя из кабинета начальника мы с Васей торжественно пожали друг другу руки.

Официальную индульгенцию на отгул нашей команде выдали за три минуты до оговоренного срока, отчего по скорости сборов мы переплюнули любого солдата-срочника.

— Завтра все приходят на час раньше, — напомнил Вася, крутя в пальцах ключ от комнаты. — Тебя, Андрюша, это особенно касается.

— Да, да, я не забуду.

— Надеюсь. Поедем на дальнем лифте, дабы не вводить коллег в грех зависти?

— Тогда уж лучше пешком по пожарной лестнице, — внесла коррективу Ольга.

— О, спортсменка и комсомолка! А учла ли ты, как мы вчетвером станем топать? Со всех этажей народ сбежится.

— Оль, Вася прав, — обстановка побега ненадолго вывела Тимыча из кататонии. — Вариант с дальним лифтом оптимальный.

Уверен, скажи это я, Ольга бы по-женски обиделась. Однако Тиму возражение сошло с рук.

— Как хотите, — она равнодушно повела плечом. — Кто ключ сдавать будет?

— Я, — добровольно взял на себя обязательство Вася. — Всё, хорош время на болтовню тратить. Выходите по-тихому.

Идея уйти с работы раньше оказалась чертовски удачной. Во-первых, в снегопаде случилось короткое затишье, позволившее мне быстро добраться до автовокзала пешком. Во-вторых, я почти не ждал троллейбус. И в-третьих, в подошедшем транспорте было приемлемое количество пассажиров. В общем, на своей остановке я сошёл в добром расположении духа и бодро зашагал через пустырь к новеньким высоткам.

Почти совсем стемнело, зажглись пока редкие в нашем районе фонари. Снежные хлопья сыпали всё чаще, ветер усилился, подталкивая порывами в спину. Я прибавил шаг и вдруг заметил бредущую мне навстречу сгорбленную фигуру. Вскоре стало возможно различить, что это бомжеватого вида дедок, с усилием тянущий за собой чем-то нагруженные детские санки. Когда мы поравнялись, я, как человек воспитанный, поинтересовался: — Дедуль, далеко идёшь? Может помочь?

Дед остановился и остро посмотрел на меня тёмными, блестящими бусинками глаз.

— Спасибо, внучек, я сам как-нибудь управлюсь. Лучше вон ему помоги, — он ткнул узловатым пальцем куда-то мне за спину.

Я обернулся: никого.

— Внимательнее смотри, внучек.

Я присмотрелся — ну нет там людей. Только сугробы, брошенные вагончики строителей, фонарь да трансформаторная будка, от души изрисованная местными талантами. Обычные граффити: бессмысленные для постороннего субкультуре человека сочетания букв, корявые попытки изобразить нечто художественное. Впрочем, кое-какие рисунки смотрелись неплохо: например, резной силуэт сидящей на травинке бабочки.

— Дедуль, так я не понял… — я повернулся было к собеседнику, а его и след простыл. — Вот фигня. Английский дед, блин.

Ветер чувствительно пихнул в плечо: ну-ка шевелись, пока снеговиком не сделался. Но я всё равно чуть-чуть помедлил, прежде чем внять предупреждению стихии. Ладно, что там деду примерещилось за снегопадом — его дело. Моё же — поскорее добраться до тёплого, сухого дома. А настенная живопись… Иногда сны — всего лишь сны, не так ли, господин Фрейд?

***

До того разговора я шесть — если не больше — месяцев подряд каждую пятницу озвучивал Тимычу ритуальное приглашение посидеть в баре. Приличный срок, обычно у меня девушки на столько не задерживаются. Поэтому неудивительно, что от нарушения традиции возникло чувство, будто я забыл сделать что-то важное. Впрочем, от любого эмоционального неудобства можно было легко избавиться старым, проверенным способом, который сейчас звали «Лина-зажигалка».

Прошла неделя, потом ещё одна. Календарная зима вступила в свою последнюю треть, зима реальная продолжала считать, что время холодов только-только началось. Но сколько бы не показывал термометр, Ольга железно, дважды в день устраивала нашей комнате проветривания.

— По сквозняку соскучилась? — Вася также не забывал поворчать на регулярное выхолаживание кабинета.

— Для правильного функционирования мозгу необходим свежий кислород, — отбила подачу аналитик.

— Ну-ка, ну-ка, и чем конкретно свежий кислород отличается от несвежего?

Я прислушивался к пикировке вполуха, медитируя на необъяснимый «Access violation». Эта погань случайным образом выскакивала при тестировании прототипа, и я никак не мог уловить общее во всех случаях ошибки.

— Не цепляйся к формулировкам… — Ольга зачем-то наклонилась над подоконником. — Смотрите, бабочка!