Бабочка из Поднебесной

Ника села на изящную скамеечку в ванной. Ведь если все-таки быть до конца честной с собой, то выбор ею был сделан уже давно. Похоже, в тот самый момент, когда Стас поехал за ними с Глебом в Санью. Ника тогда уже сразу поверила в то, что он не следил за ними, а переживал за нее. Он вообще все время беспокоился о ней. Перед девочкой, будто на кинопленке, стали прокручиваться воспоминания о днях, проведенных в Китае вместе со Стасом. Он все время был рядом не только потому, что этого хотелось ему, но и потому, что всегда готов был помочь Нике: подать руку, поддержать, взять на себя ее тяжелую ношу. Он отдавал ей за завтраком, обедом и ужином самые вкусные фрукты и напитки. Девочка вспомнила, что Стас снился ей уже не первый раз. В одном из снов он помог ей справиться с разбушевавшимися волнами и выплыть из моря. Видимо, в Никином подсознании этот парень уже давно закрепился в образе защитника и помощника. Кроме того, Стас был близок ей по духу: им нравилось одно и то же и не нравилось тоже одинаковое: они оба, например, пожалели бедных крабиков и не согласились их есть. И в конце концов Стас пожертвовал собой, когда понял, что Ника хочет остаться с Глебом. А действительно ли она этого хотела? Скорее всего, она просто хотела уесть одноклассниц, заявившись в школу рука об руку с недоступным красавцем Долинским. Это было бы престижно, это стразу возвысило бы Нику в глазах школьных подруг. А на самом деле ей было с ним скучновато даже и в парке «Олень повернул голову». Если бы не красоты, которые не могли не восхитить, возможно, она уже тогда поняла бы, что не очень-то ей комфортно с Глебом. И никаких притчей Долинский, конечно же, не читал… Ему это вряд ли интересно… Он все время говорит, что не может сконцентрироваться даже на рассказах экскурсоводов. А чтение притчей требует еще большей сосредоточенности и работы ума. Что-то Глеб, конечно, запоминал и даже рассказывал Нике со Стасом, но не потому, что это было близко ему по духу, а чтобы потом, как говорил он сам, где-нибудь блеснуть своим знанием.

Ника поднялась со скамеечки, забыв умыться, забыв про то, что на щеке розовел знак бесконечного счастья. Когда она вышла в комнату к отцу, тот сообщил:

— Пока ты спала как сурок, я прогулялся в соседний корпус. Там магазинчик сувениров работает все двадцать четыре часа. Гляди, что я тебе купил!

Николай Иванович разжал кулак, и Ника увидела на его ладони маленькую нефритовую бабочку, почти такую же, какую ей подарил Долинский, разве что более сочного зеленого цвета. Взяв в свою руку бабочку, девочка улыбнулась и сказала:

— Давай будем считать, что это подарок от тебя!

Отец посмотрел на нее с интересом, потом с расстановкой произнес:

— Вот так… да?

Ника кивнула, и тут Николай Иванович заметил на ее щеке отпечаток узла счастья.

— А это еще что за фокусы? — спросил он с удивлением. — Татуировки — это я знаю, а у тебя на щеке вообще что-то необыкновенное!

— Пап! Это пройдет! Это я спала на подарке Стаса!

Отец удивленно приподнял брови, и Ника поспешила объяснить:

— Не специально! Нет! Так получилось… Шнур лежал под подушкой, потом я его, видимо, рукой вытолкнула и улеглась на него щекой!

— Я сказал бы, что это символично! — Николай Иванович расхохотался.

— Я тоже так бы сказала! — ответно рассмеялась Ника. — Но в этом Китае вокруг сплошные символы!

— И не говори, дочь!! Ну что ж, теперь мы со спокойными душами можем идти на завтрак, а потом — в джунгли!

— В тропические! Настоящие!!

— Вот именно!