Бабочка маркизы Помпадур

Тут тихо. Спокойно даже. Весной и летом кузнечики стрекочут. А сейчас только и слышны, что осипшие вороньи голоса. Славка не собирался бить случайного попутчика, разве что слегка. Напугать – да. А ничто так не пугает, заставляя задуматься над жизненной перспективой, как уединенное место злачного вида.

– Рассказывай.

Куртка трещала. Пашка всхлипывал, норовил вывернуться и сжаться в комок, что вызывало лишь омерзение.

– Это она все придумала… Кара… она думала, что она королева. Тварь! И знаешь, ей верили! Ей нельзя было не верить! Нельзя было не слушать!

Славик понимал это, правда, запер такое понимание в себе. И вычеркнуть бы из памяти то предательство, оправдать которое можно лишь собственной бесхребетностью.

– Мы ж молодые были. Нам что? Море по колено. А с Карой так и вовсе… она сказала, что девка зазнается. Что надо бы ее проучить и вообще… и все вдруг поняли, что та вправду зазнается. Типа лучше остальных. А она не лучше! Такая же! Ну и вот… мы не виноваты были. Это все она…

– Сколько вас было?

– Я… и Мишка еще… Сашка смотрела только…

Славик скрестил пальцы. Он не желал, чтобы прозвучало Лехино имя.

А если… нет. Невозможно. Леха в жизни на такое не пошел бы.

– Лехи не было, если ты знать хочешь, – сказал Пашка, глядя снизу вверх. – Не было Лехи… тогда вообще… мы ж позже познакомились. В городе уже. После того… короче, ее предки решили шум не поднимать. Увезли. Но слухи-то были… и мои испугались, что все выплывет, что нас посадят…

Надо было бы. Вот оно, преступление, оставшееся безнаказанным, и никому не пришлось откупаться. Все просто промолчали, сделав вид, что ничего не случилось.

– Мой папаша всю душу вытряс. Сказал, что я ублюдок и пристрелить бы… а мать плакала. Мы в город подались. И Мишкины тоже… и Сашкины… А выяснилось, что в один дом прибежали. Веселуха, да? Он на окраине стоял. И гнилой был от крыши до подвала. Вечно заливало по осени… там квартиры дешево продавали. На нормальные-то не хватило бы.

Пашка распрямился и руку Славкину сбил.

– Вот все повеселились, узнав, что соседями будем… Я в первом подъезде. Сашка – в третьем. А Миха – в шестом. И школа одна… год пропустили, типа по болезни. В школе мы с Лехой и познакомились. Веселый был парень.

– Что с той девчонкой стало?

У нее был веский повод отомстить. Но столько лет прошло…

– А я почем знаю?

Ложь проступает на Пашкином лице крупными морщинами. И Пашка понимает, что Славка не отступится.

– В Австралию она уехала. Вышла замуж и уехала. Уже давно… повезло. Небось живет и в ус себе не дует. А мы тут в грязи ковыряемся…

Потому что сами грязь. И Славка очень надеялся, что у той, неизвестной ему девчонки, и вправду все в жизни хорошо сложилось. Это было бы по справедливости.

– Когда ты Кару узнал? – Славка отступил к машине. Вопросов оставалось немного, и чутье подсказывало, что этот опустившийся, грязный человек никак не может быть тем, кого Славка ищет.

– Сразу. И она меня… шантажировать пыталась, стерва этакая… только фигу. Пашка не дурак. Доказательств у нее нет! А вот если бы я рассказал Лехе про ее выкрутасы, он бы такого не стерпел… чистоплюй хренов…

– Платила?

– Как миленькая. Я ж не помногу… я так, на жизнь. На бедность. Это ж по-божески, со старыми друзьями делиться…

И жил Пашка на эти деньги, наверняка неплохо жил. Только вот деньги закончились, а Кара исчезла, оставив бедолагу искать новый источник дохода.

Нет, Пашке невыгодно Кару убивать.

Да и все остальное как-то не увязывалось с ним. Бабочки. Цветы. И паленый коньяк в старой фляге.

Притворство? Возможно. Но Славке тяжело поверить, что этот человек – играет. Уж больно гениальной игра его получается.

– Эй, ты куда? – Пашка кинулся к машине. – А я? Я ж замерзну тут! Сволочь! Слышишь…

Славка слышал. Он выбрался на дорогу, достал телефон и набрал номер, который, оказывается, успел выучить наизусть.

– Даша, привет. Это я… извини, что бросил… нет, все нормально. Просто услышать захотелось. Сейчас разговаривал с одним… мерзко так, не представляешь. Представляешь? Думаешь, пройдет? Буду ждать. Скажи что-нибудь хорошее? Да без смысла можно, просто хорошее… ага, заяц плюшевый? Подойдет. Замечательная вещь. Тебе нравятся эклеры? Я знаю одно место… Куда идти? Только если вместе. И там вряд ли будет уютно. Давай я лучше тебя подберу… когда скажешь, тогда и подберу. Обещаю ужин и не надоедать. Повод? Да… говорю же, мерзко на душе. А с тобой если, то отпустит. Блондинку пригласить? Нет, я уже старый для блондинок… а ты ревнуешь? Точно ревнуешь! Позвони, когда освободишься. Пожалуйста.

«…дорогой Шарль. Вот еще одно письмо, которое я пишу сугубо по привычке. Не знаю, отчего, но вождение пером по бумаге действует на меня успокаивающе. И главное, что собственные мысли становятся ясны, как никогда прежде.

В кого я превратилась?