Бабочка маркизы Помпадур

С моря тянуло туманом и сыростью. Вода в преддверии зимы посерела. С виду она была точно дорогой холодный шелк, на который кто-то бросил обрезки серебряных нитей. Муаровое небо, расшитое облаками, держало драгоценный камень солнца.

И Шарль понял, что счастлив.

Именно сейчас. Именно здесь.

Именно с Жанной.

– Мы вернемся, – ответила она, облизывая пухлую нижнюю губу. – Мы вернемся… я должна.

– Почему?

– Прости меня.

– Неужели ты все еще желаешь…

– Я не желаю, – Жанна оперлась на руку. – Тогда я осмелилась подумать, что… не желаю быть фавориткой короля. Зачем король, когда у меня есть чудесный муж? Я и сейчас так думаю. Ты тот человек, с которым я готова прожить всю жизнь, зная, что ты никогда не предашь.

Это признание было удивительным. И сердце Шарля дрогнуло.

– Но в тот миг, когда я дерзнула принять решение… все и случилось.

– Совпадение. Ты переволновалась.

– Я боролась. Я не желала уступать, думая, что у меня хватит сил справиться с болезнью… – она отвернулась, скрывая слезы в глазах. – Она являлась ко мне во снах. Моя матушка…

– Она мертва.

– О да, я говорила ей, что она мертва и не должна вмешиваться в мою жизнь. Но она лишь смеялась. Твердила, что предсказание должно быть исполнено, что я умру, если буду упорствовать. Я взяла другую судьбу, и теперь уже не отступить.

Слеза, сорвавшись с ресницы, покатилась по щеке. А на губах играла прежняя, чуть лукавая улыбка, столь знакомая Шарлю.

– Видишь, я уже могу играть… умею притворяться. Мне поверят. Но лишь ты один будешь знать правду. Сердце Жанны принадлежит тебе.

– Хочешь, я увезу тебя? В Англию. В Испанию. Хоть на край мира!

– И что мы будем делать на краю?

Ее смех подхватило эхо, и море качнулось, норовя приблизиться к этой удивительной женщине, которая не пожелала умирать. Мог ли Шарль осуждать ее?

Ничуть.

– Я не смогу остаться с тобой, – сказал он, целуя руки. – Это будет слишком больно… позволишь мне уйти?

– А ты позволишь мне вернуться в Париж?

– Конечно… но сначала ты поправишься всецело. Обещаешь?

– Да.

Времени оставалось немного. Но эти дни на стыке осени и зимы, сама зима с ее студеным ветром и редким снегом, что рождался над морем, принадлежали лишь им. Это было счастливое время, когда каждый берег другого, зная о предстоящей разлуке.

После того побега королевы не стало.

Он пришел к ее дому, где не был целую неделю. Осень. Дожди. И мама не выпускала из дому, сама провожала до школы, а потом и назад, за руку держала, как маленького. Он не противился, пусть будет, если ей так спокойнее.

Мама приглашала в дом гостей. Правильных мальчиков и девочек-отличниц.