Бабочка маркизы Помпадур

Зеркало отражало ее такой, какой Жанна привыкла себя видеть. Пожалуй, все еще немного бледноватой, но без печати истощенности и усталости, что свойственна людям, которым суждено было сражаться с мучительной болезнью. Она не постарела, как стареют многие, и не утратила ничего от прежней, подаренной красоты. Покинув кокон тела, золотая бабочка расправила крылья.

Отец был бы доволен.

Мать – и вовсе счастлива тем, что предсказание вот-вот исполнится. Сама же Жанна не испытывала ничего, кроме страха. Но разве есть у нее выбор? Болезнь не отступила, она спряталась внутри тела Жанны, выжидая моменты слабости.

Шарль понял… он был рядом, верный надежный друг, который другом навсегда и останется. И как Жанне быть, когда его не станет рядом?

– Ты прекрасна в этом наряде, – сказал Шарль, подавая маску. – Ты прекрасна в любом наряде.

Он улыбался, скрывая в глазах боль, рожденную пониманием скорой разлуки. Но разве Жанна могла утешить его? О нет, она сама нуждалась в утешении. И музыка Ратуши ничуть не уняла ее тревогу. Напротив, теперь Жанна словно со стороны видела себя, маску среди многих масок, фигуру, которую некто двигал по шахматной доске дворцовых игр… И послушная воле этого невидимого существа, Жанна вступила в круг танца. Она двигалась, стараясь не думать о том, зачем и как оказалась здесь, но вдруг словно игла пронзила ее сердце, заставив обернуться.

Король…

Она видела его прежде. Мельком. Издали. И в бумагах, которые приносил Ленорман, пытаясь ознакомить Жанну с привычками Его Величества. В сплетнях, где было мало правды, но много чужих ожиданий. На монетах… портретах…

Жанна позволила себе задержать взгляд. Какая невообразимая наглость с ее стороны… и король обернулся.

Не успел.

Жанна умела играть в прятки. О да, она вдруг поняла, что именно должна делать, и знание это не причинило новой боли. Скорее уж принесло понимание, что судьба все равно предопределена, и Жанне остается лишь следовать по ее дороге.

Играть.

Скрываться среди масок. Появляться и вновь исчезать, дразня лишь взглядом, слишком дерзким, чтобы король мог его не заметить. И подходить еще ближе… к грани дозволенного. Танец для двоих. Он сам не заметил, как включился в игру. В момент же, когда взгляд коснулся взгляда, сердце Жанны замерло.

Так клинок сталкивается с клинком, являясь не то продолжением дружеской схватки, не то первым касанием боя… и сталь прогибается под сталью.

Поддается.

И теряется.