Бабочка на ее плече

Рада медленно открыла глаза, плохо понимая, где находится. Последнее, что она помнила, – это догорающий в судорогах Алекс и черная струя удушающей силы. Но сейчас было тихо, спокойно и привычно. Девушка немного повернула голову и узрела удивительную картину. На полу у двери сидел Бер, одетый в одни грязные, местами рваные джинсы. У него почти исчезла шерсть с лица, а раны были неаккуратно замотаны бинтами и смотрелись гармонично на его покрытом старыми шрамами торсе.

Огромные отпечатки чьих-то зубов украшали плечо, глубокие борозды от когтей рассекали грудь через сосок ниже, к прокачанному до кубиков прессу. Несколько отметин поменьше красовались на мощных плечах, длинная тонкая белесая линия спускалась к локтю.

Бер сидел, опустив голову, и не сразу заметил взгляд Рады, дернулся, словно от удара, и поднял на девушку свои большие, цвета бутылочного стекла глаза. В них застыли боль и страх.

– Спасибо, – прошептала Рада одними губами. Почему-то именно это слово сейчас казалось единственно важным.

– Не за что, – так же беззвучно отозвался парень.

– Сказала же, не дергайся! – сварливо буркнула Рыжая. Рада приподнялась на подушках и только сейчас заметила художницу, которая вдохновенно рисовала. Несколько набросков, сделанных сангиной, валялись на полу, а один был закреплен на планшете.

Заметив с энтузиазмом творящую соседку, Рада с облегчением выдохнула и осознала – все действительно закончилось, а Рыжая наконец-то осуществила свою мечту и рисует Бера, а значит, теперь точно безопасно. Весь ужас остался в прошлом, только сердце ныло от невольных воспоминаний. Все же Алексу удалось ее зацепить, Раде было больно от того, что именно она послужила причиной его смерти. И даже понимание того, что иначе было нельзя, помогало слабо.

Глядя на увлеченно рисующую Рыжую, Рада неожиданно поняла, что она нашла во внешности Бера. Он ведь и правда был привлекателен, с этими шрамами, тренированным телом, подавляющей силой и дикой, звериной красотой.

Рада никогда не думала, что когда-нибудь поймет красоту на грани уродства. Ей всегда эта грань казалась непреодолимой, Бер как раз находился на ней, и это завораживало. А еще Рада осознала, что он находится как бы между светом и тьмой, сейчас девушка видела это отчетливо, правда, пока не понимала, как это получается.

Рыжая наконец-то дорисовала, пританцовывая, отправилась варить кофе и забрала с собой Бера. Это дало возможность Раде переодеться и привести себя в порядок.

Заметив, что на ней все еще старая истлевшая юбка и блузка с бурыми кровавыми разводами, девушка решила сходить в душ. Это было просто необходимо, тем более в носу все еще стоял запах гари. Горячие струи немного взбодрили и помогли прийти в себя, но сил выползти на кухню все равно не было, поэтому Рада нацепила на себя пижаму, залезла под теплый плед и стала ждать, когда про нее вспомнят.

– Я подарила ему «Осеннюю аллею», – с порога заявила Рыжая и поставила поднос с кружками на журнальный столик. Появившийся за ее спиной Бер довольно кивнул, а Рада поразилась. Как после всего случившегося эти двое еще могут думать об искусстве?

– Прости за вопрос. – Бер нахмурился. – Но нет ли у тебя вещей деда, я бы предпочел одеться.

Парень повел плечом, видимо, пытаясь продемонстрировать дискомфорт, который испытывает, и Рада сглотнула. Ему действительно стоило одеться, обнаженный по пояс, Бер просто не мог оставить никого равнодушным – от него веяло силой, мужественностью и опасностью. Рыжая была права – шрамы мужчину только украшают. Бера, по крайней мере, точно.

– Посмотри в шкафу, в спальне. – Рада кивнула в сторону двери. – Я его еще не разбирала. Только подойдет ли? – с сомнением заметила она, игнорируя недовольный взгляд Рыжей, которую, похоже, Бер устраивал и в том виде, в котором он был сейчас. Не зря же она притащила с собой карандаш и блокнот, наверное, хотела, пользуясь случаем, порисовать еще.

Даже в гардеробе деда Бер умудрился отыскать ненавистную водолазку и натянуть ее на себя. Она обтянула его словно вторая кожа, и глаза Рыжей снова загорелись лихорадочным огнем, а на губах появилась мечтательная усмешка. Художница поставила рядом с собой чашку кофе, подвинула ближе вазочку с печеньем и вдохновенно принялась рисовать, не забыв при этом сказать, что творчество совсем не мешает ей слушать и она вся внимание.

Глава 25 Ответы

Разговор не клеился, и первое время сидели, молча и настороженно посматривая друг на друга. События минувших суток были настолько жуткими и неприятными, что говорить о них не хотелось.

– Спасибо тебе огромное, – наверное, в сотый раз повторила Рада, кутаясь в теплый плед и допивая третью чашку горячего чая с мятой и медом. Рыжая самозабвенно рисовала, а Бер устроился в кресле напротив дивана. Парень выглядел смущенно и встревоженно, хотя уже перестал коситься с опаской, видимо, понял, что Раду не напугал его маленький секрет, а Рыжую так и вообще привел в дикий художественный восторг.

– Не стоит, я тебе говорил, – снова отмахнулся Бер. – Если тебе так проще, считай, что я вернул твоему деду долг.