Бабочка на ладони

Живительный воздух вливался в перепуганные легкие: первый глоток был тяжел, как вода, второй радостно расходился по всему телу, дрожь постепенно прошла. Он дышал и дышал — в то время как Андзя, с отвращением скривив губы, будто он оплевал ее ядовитыми пауками, вытирала со своих щек картофельное пюре.

Кшиштоф зашипел от боли, капелька крови окрасила картофелину. Надо быть поосторожнее… С чего это ему припомнилось давно минувшее? Картошки он не ел ни в каком виде. А, вот оно что: кастрюля, наполненная очищенными картофелинами, торчит прямо перед глазами…

Забыть, поскорее забыть.

* * *

— Чудный запах.

Бася прошла на кухню и приоткрыла духовку. За ней топала Буба в своих «мартенсах».

Он же просил, чтобы все сняли обувь… — Кшись, ни в одном культурном доме ботинок не снимают. Но каков поп, таков и приход, — сообщила Буба, оставляя мокрые следы на белой кафельной плитке в прихожей.

Конечно же, он отправился за тряпкой.

— Кшисек, а Роман придет? — Придет!

Буба и Бася заговорщицки переглянулись. Юлия придет наверняка, и встреча наконец-то состоится. Когда же Роман познакомится с Юлией (а Юлия с Романом), они возьмут дело в свои руки.

— А Петр? — прошептала Буба.

— Я еще ничего не предпринимала, но у меня есть телефон одной из тех… девок, и я договорилась с ней встретиться на следующей неделе. До встречи же ни-ни, как и обещала…

Петр радовался: давно не видел друзей и успел соскучиться. Да и Бася вроде бы повеселела и перестала проверять его. Хотя они редко встречались дома: она целыми днями пропадала на работе.

За столом Себастьян откупоривал вино, Роза раскладывала приборы и посматривала на часы. Юлия наверняка понравится Ромеку, надо только установить контроль за беседой, мягко подтолкнуть их друг к другу, подсказать кое-что. Бася с Розой о чем-то шептались, Себастьян прислушивался. Все были немного напряжены.

Когда раздался звонок в дверь, все бросились в прихожую.

В дверях стояла Юлия, прекрасная как мечта, лицо в ореоле золотистых волос… На новом этапе жизненного пути никакой мужчина ей не нужен, она свободна, и так тому и следует быть. Ей было немного жаль, что придется разочаровать друзей: как ни старались они ее сосватать, ничего из этого не выйдет.

Юлия окинула взглядом собравшуюся в прихожей группу встречающих. Так, значит, этого Романа еще нет… Ну и хорошо. Только что это они глядят на нее, как на чудо заморское, она и опоздала-то всего на десять минут.

Юлия улыбнулась и беспомощно развела руками:

— Что такое? Так никто со мной и не поздоровается?

— Господи Иисусе! — услышала она за спиной знакомый голос, запечатленный в памяти навсегда, на века, ничем не сотрешь. — Иисусе…

Юлия медленно повернулась.

Шесть пар глаз были устремлены на нее, шесть пар глаз самых близких ей на свете людей.

Обладатель голоса стоял у нее за спиной.

Их взгляды встретились. Сверкнула вспышка.

— Юлия, — представилась она.

А он схватил ее за руку, потянул к себе, повернулся… и вот они уже несутся вниз по лестнице, и только пустой дверной проем маячит позади.

Буба, Бася, Петр, Себастьян и Роза ошеломленно молчали.

Кшиштоф закрыл дверь.

— Так-то вот, — произнес он с нескрываемым недоумением. — Разрази тебя, сгорело все к чертям собачьим!

Отпихнув друзей, Кшиштоф бросился к плите. К сожалению, доставать запеканку и подавать на стол было уже поздно. Ее следовало поскорее вынести на помойку. На кухне воняло, сизый дым просочился в прихожую, а оттуда распространился по всей квартире.

— Они что, уже знакомы? — толкнула Роза Басю в бок, как только к ней вернулся дар речи.

— Я же говорила: их свела вместе молния. — Буба направилась на кухню и оценила ситуацию. — Каков хозяин — таково и угощение.

Себастьян посмотрел на Петра:

— Ты что-нибудь понимаешь? Я — вообще ничего.

Кшиштоф достал из холодильника три упаковки рыбных консервов, несколько банок тресковой печени и стал открывать их, ругаясь себе под нос.

А потом взял телефон и заказал для всех пиццу.

* * *

— А я слышала, что в Нью-Йорке одна неправительственная организация занимается не только пересадкой органов, но и наблюдает больных, которым что-то пересадили, и…

— Ты хочешь сказать — тех, кто выжил после пересадки, — прервал Кшиштоф Бубу. Ведь она всегда его прерывала.

— Да, Кшись, они же не зомби. — Буба посмотрела на Кшиштофа и заморгала. — В отличие от тебя, дорогой.

— Отстань от него. — Себастьян сердито взглянул на Бубу. Какое счастье, что Роза не такая!

Он пододвинулся к любимой поближе и взял ее за руку.

Совсем ледышка, холодная и неподвижная.

— Оказывается, клетки помнят все, — продолжала Буба, — пересаживаются не только органы, но и память. Одна женщина после пересадки сердца вдруг полюбила пиво и стала ходить на бейсбол, а ведь прежде терпеть всего этого не могла. И она решила не принимать средства, уменьшающие риск отторжения. До сих пор жива, кстати. Она уверена: только полное единение с донором может предотвратить осложнения.