Бабочка на ладони

— Проект договора у вас в компьютере, заполните данные и оставьте пробел в графе «оклад». Я сам заполню. И вот еще что: меня совершенно не интересует, что вы думаете обо мне и о той девушке, как и то, будете вы обо мне сплетничать или нет. Надеюсь, вы не пропустите ни одного рабочего дня без очень серьезных на то причин: мы не можем себе такого позволить. Надеюсь также, что рожать вы не планируете, — вырвалось у него, и всю спину так и обдало жаром.

Неловким жестом Кшиштоф вручил секретарше подписанные утром бумаги:

— Возьмите и немедленно отправьте юрисконсульту.

Пани Ева взяла документы и встала со стула. Кшиштоф спрятался за монитором в ожидании, когда она удалится. Но секретарша не двигалась с места.

И что торчит зря? Какого дьявола? Может, он ей мысль подал своими неосторожными словами насчет ребенка?

Пан директор поднял глаза. Девушка как завороженная смотрела на фотографии.

— Отлично, правда?

Он — и разговаривает с секретаршей? Неслыханное дело!

— Это… это ведь… — собралась наконец с духом пани Ева, — впервые вижу, чтобы кому-нибудь удалось снять… мечту.

Вот оно! Во главу рекламной кампании надо ставить не продукт, а мечту!

Насколько сильнее, чем их продукция, воздействует на подсознание лицо женщины, любящей и любимой, с надеждой глядящей в будущее! Какие возможности влияния на потребителя! Он уже видел огромные плакаты с этим лицом. И больше ничего не надо, только название фирмы в правом верхнем углу.

Кшиштоф довольно усмехнулся и даже не заметил, как остался в кабинете один.

* * *

— Петр на месте? — раздался в телефонной трубке низкий голос Бубы. — Бася, дай мне Петра.

— Подожди, посмотрю, дома ли он, — ответила Бася.

— Минуточку! — заорали в трубке. — Бася?

— Я это, я, подожди, гляну, вернулся он или нет, — произнесла Бася нервно — очень уж у Бубы тон переменился.

— Обойдемся и без него.

— Что случилось? — встревожилась Бася. Тревога была какая-то особенная. Непривычная, что ли.

— Я тебе кое-что скажу, ладно?

— Говори, — разрешила Бася, проследовала на кухню, достала из духовки тефлоновую сковородку, поставила на газ, кинула кусочек масла и вынула жареную рыбу. Рыба с овощами, соединяем; мясо с овощами, соединяем; овощи с картошкой (но без мяса) — до кучи — такая вот раздельная диета у Баси получалась.

— Сколько у вас квартира метров? — осведомилась Буба.

Бася зажала трубку между плечом и подбородком.

— Ты что, спятила? Звонишь нам и спрашиваешь насчет метража?

— Сколько?

Судя по ее тону, отвечать следовало немедленно.

— Да не знаю я. Метров семьдесят, наверное. С балконом или без? Петр знает, он здесь с рождения живет.

Бася увернула газ и спрыснула рыбу водой. Сковородка закачалась, пришлось придержать ее рукой, чтобы не упала.

— Ты, Басенька, живешь в одной семидесятиметровой квартире с мужем и не знаешь, дома ли человек, которого поклялась любить до самой смерти, в радости, в горе и в страдании?

Голос Бубы сменился гудком. Трубка выскользнула у Баси. Ее-то она успела поймать, зато сковородка опять накренилась, и рыба оказалась на плите. Бася фыркнула, выключила газ, повесила трубку и села за кухонный стол.

Какое Буба имеет право выступать с такими заявлениями? Нет, на этот раз она точно хватила через край, Бася чувствовала это всеми порами тела. Никто не смеет ее поучать, о чем бы речь ни шла — о Петре или о чем другом. Кому какое дело, что она старается вызнать о муже, где тот находится каждую минуту и чем занят. Взять вот вчерашний день. Она проверила, и оказалось, что Петр в редакции не появлялся, хоть и сказал, что едет именно туда. Получается, в Брехалове обретался. Не знал, что подруга знакомой работает в редакции секретарем.

А Бася узнала, что Петра в редакции не было. И совершенно неважно, где он сейчас, у компьютера, в ванной или вышел купить газету. Она ведь не следит за каждым его шагом, она взяла себя в руки, не расклеилась, не расплакалась. Петр просто показывает свое истинное обличье, так пусть явит себя без прикрас. Вот тогда она поймет, как поступить. Она ведь самодостаточная личность, а вовсе не дополнение к Петру.

А Буба — просто дура. На сегодняшних посиделках Бася выскажет ей это прямо в глаза! Пусть не лезет!

Ловко, голубушки, устроились: то Роза Басю ругает, что Петр у нее под колпаком, то Буба выступает — где, мол, твой муж!

Бася встала из-за стола и прошла в комнату. Петра не было, на экране монитора пульсировали, сплетались и пропадали разноцветные линии. Значит, муж отлучился ненадолго. Бася села у экрана, и рука сама потянулась к мышке. Посмотреть краешком глаза, над чем Петр работал, и больше ни-ни!

— Что ты делаешь? — раздался за спиной голос мужа. Бася даже подпрыгнула.

— Не пугай меня так! — вот и все, что пришло ей в голову.

— Бася, когда я работаю, пожалуйста, не трогай ничего. Я сейчас снимки отправляю. Соединение прервется, и начинай сначала.

— Я хотела выключить, думала, ты забыл. — Бася встала от компьютера. В голос ее закрался упрек.

Он что, специально прятался, чтобы застукать ее?

— Я не забыл. — Петр сел на место Баси. — Если тебе нужен компьютер…

— Не нужен мне твой компьютер.