Бабочка на штанге

— А как назывался ваш лагерь?

Гравитация

Лагерь назывался «Андромеда». Говорили, что среди начальства когда-то был любитель фантастики, вот и предложил название в честь книжки Ефремова «Туманность Андромеды». А с начальством не спорят…

Напросился я в лагерь не для радости, а наоборот. Назло себе. Дело в том, что прошлой весной и летом стали глодать меня опасения. Насчет моей личности…

Всякие страхи бывали у меня и раньше. То казалось, что у меня неизлечимая болезнь проказа (подозрительные пятнышки на теле); то возникала боязнь, что отец вдруг снова «слиняет» к какой-нибудь чужой женщине (хотя не было никаких признаков); то свербило голову, что я, наверно, не родной сын у мамы и папы (ну, ведь не похож на родителей!). Позже я узнал, что такие страхи называются «подростковые фобии» и что бывают они у многих. Но тогда-то еще не знал и маялся всерьез! А фобия, загнавшая меня в лагерь, была насчет того, что я неприспособленное к жизни существо. Живу, «как растение мимоза в ботаническом саду» (вычитал в старой книжке Михалкова такие стихи).

В самом деле! Я же был «мамы-папино» дитя. Даже в детский сад ходил всего полгода, так уж получилось. Мама несколько лет занималась своей корректорской работой дома — и заодно моим воспитанием.

Я дожил до одиннадцати лет и не ведал никаких несчастий. Родительского развода почти не помнил, а других драм в жизни не случалось. Самые большие трудности — это когда не ладится с математикой или когда вредничает Валерия. Всякие ангины и гриппы не в счет. От них только польза. Слегка пострадаешь, зато недели две можно не ходить в школу…

В школе все было нормально. Ни с кем крепко не дружил, но и не ссорился, хотя бывает, что к таким, у кого «мозги вместо бицепсов», прискребаются. Ко мне никто не приставал. Наверно, потому, что еще в первом классе я однажды заставил себя сцепить зубы и начал отмахиваться от обидчиков изо всех отчаянных сил. («Вы только подумайте, ребенок из интеллигентной семьи, а повел себя, как взбесившийся гладиатор!» Никто не мог понять, что «ребенка» довели…)

В общем, в классе дела шли нормально. Однако, незнакомых пацанов, у которых заметна была всякая там крутизна, я старался обходить сторонкой. И на улицах, и в школьном дворе. Такая моя боязнь посторонним не бросалась в глаза, но сам-то я о ней знал. И вообще много чего знал про себя. Понимал, что никакой закалки внутри у меня нет. Потому что опасностей и суровых приключений в жизни не испытывал, они были только в книжках, в телевизоре и на дисках DVD (не считать же нападение собак, после которого заикался полгода!).

А что же дальше-то будет?

Как стану жить, если попаду в армию? Или в спец-училище, где готовят разведчиков для параллельных пространств? Я был уверен, что такие училища (возможно, секретные) скоро появятся. На фиг я там нужен, мамин хлюпик!.. Да и в любом взрослом деле…

Короче говоря, в начале июня я стал зудеть, что хочу в летний лагерь. Мол, надо же привыкать к самостоятельности. А то ничего не видел, кроме семейных туристических поездок! Папа сказал, что это «речь не мальчика, но мужа». И в профсоюзе работников радио и ТВ раздобыл для меня путевку. Правда, только на третью смену. Два месяца я старательно помогал родителям обустраивать новое жилье, а в конце июля отправился в «Андромеду». С довольным выражением на лице и с обмиранием внутри.

Я был уверен, что придется там не сладко. Слышал не раз, какие шуточки устраивает «лагерная братва» с теми, в ком учует мягкотелость характера. Это тебе не привычный пятый «Б», все придется начинать сначала!

Но оказалось, что никакой «братвы» нет. Гвалтливая малышня, девчонки, у которых на уме наряды да косметика; мальчишки, у которых мысли о футболе, о купанье (чтобы подольше) и о вылазках в сады соседних дачников. Ну и большие парни и девицы — для них главная радость на вечерних дискотеках (какие там забавы, известно каждому). В общем, обычные ребята. Никто не приставал, не дразнился. И чего я вбивал себе в голову всякие страхи?

Я боялся еще, что стану скучать по дому и даже хлюпать носом в подушку по ночам (было однажды такое, когда после истории с собаками на несколько дней попал в детский стационар). Но и этого не случилось. Мобильник-то под рукой! Соскучился — набрал номер и… «Мама, это я! Как вы там? А „мы тут“ в порядке. Загораем, гоняем мячики и питаемся четыре раза в сутки. Живот стал, как у Тараса Бульбы! — (Это было полное вранье, но надо же утешить родителей!) — А еще спортом занимаюсь, фехтованием!.. Да ничего я себе не выткну, это безопасно!»