Бабочка на штанге

— А еще, радость моя, ты собственноручно заштопаешь свою футболку, если не хочешь снова облачиться в рубашку с пуговицами для крепления полюбившихся тебе штанишек. Ревматические пальцы старой Агнессы теперь плохо держат иглу… Клим, а ты сам зашиваешь свои прорехи или взваливаешь эту обязанность на маму?

Я честно отвечал, что мамины пальцы еще «вполне», а мне она штопку и не доверила бы.

— Я там такого нашью!..

— А я научился, — с печальным самодовольством говорил Чибис. — Жизнь заставила…

«Жизнь» хмыкала и усаживалась в кресло с Хемингуэем или Стивенсоном (разумеется, на английском языке).

Благодаря Агнессе Константиновне Чибис довольно сносно изъяснялся по-английски и был любимцем у нашей учительницы Елены Михайловны. «Светлым пятном в этом классе». Кстати, моя мама тоже хорошо знала английский, но мне («лентяю» и «безответственному субъекту») до Чибиса было далеко…

Наконец Чибис получал свободу, и мы спешили в «Арцеуловъ».

Про Футурум и про Арамиса я рассказал Чибису сразу, как только встретились. И ключик показал, конечно. Чибис не очень удивился. Повертел ключик на цепочке, посоветовал:

— Носи всегда с собой. Может, пригодится однажды…

— А может, и не однажды! — сказал я, слегка обидевшись на сдержанность Чибиса. — Можно открывать всякие таинственные двери.

— Какие, например?

Я напомнил, что в обрыве над рекой есть нора, про нее знают все ребята. От норы ведет под землю ход, который упирается в сбитую из могучих плах дверь. Ее никому никогда не удавалось даже приоткрыть.

— А если с ключиком…

Чибис не спорил. После уроков мы отправились на берег, спустились, хватаясь за отросшие уже (и кусачие!) сорняки к норе. Из черноты пахло сырой глиной и неприятностями. Но не отступать же! Включили фонарики. Сгибаясь, полезли по проходу, сквозь торчащие из земли голые корни. Под ладони и колени попадал всякий мусор — пивные пробки, сигаретные упаковки, автобусные билеты. Любопытного народу бывало здесь немало. Хорошо, что сейчас — никого…

Очень скоро мы оказались перед гнилыми плахами. Это и в самом деле была дверь. Потому что на крайней плахе виднелась ржавая пластина с клепками по краям и замочной скважиной. Скважина была размером с мой мизинец.

— Давай, — выдохнул Чибис.

Я сунул в пустоту скважины ключик. Поскреб «жалом» ключика по ржавым краям. Повернул несколько раз. Ключик не зацепился. Дверь не шевельнулась.

— Наверно, потому, что она вросла в землю… — виновато пробормотал я.

— Наверно, не поэтому, — отозвался Чибис. — Надо было сразу понять…

— Что?

— Говорил ведь тебе этот… Кот Без Сапог: ключик работает, если нет плохих желаний.

— А у нас разве плохое?

— Говорят, что за дверью склепы с похороненными монахами. Наверху раньше был собор… Чего хорошего — тревожить покойников?

Мне сразу захотелось на солнышко.

— Пошли… — выдохнул Чибис. Мы задом выбрались на уступ перед норой. Глянули друг на дружку. Ой-ёй-ёй… Пообмахивали себя вениками из бурьяна, забрали в зарослях спрятанные там рюкзаки и по травянистым уступам спустились к воде — чтобы отмыть от пыли и глины перемазанные руки и ноги.

Вдоль городского берега строители тянули бетонную набережную, но сюда пока не добрались. Под откосом желтела песчаная полоска. Вода рядом с ней была синяя, как в озере. Я вспомнил озеро, и опять зацарапалось опасение:

— Чибис, как ты думаешь: вернулся «Эвклид»?

— Надо проверить!

Мы, повизгивая от холода, обмыли икры и колени и вдоль воды побежали к лестнице у моста…

Оказалось, что модель на месте. Висит над столами, будто и не было вчерашнего полета. Чуть покачивает полупрозрачными крыльями…

Ян сказал, что прилетел «Эвклид» утром. Ловко сел у крыльца на свободном от машин пространстве. Целый, невредимый…

— Видать, Футурум хороший пилот, — заметил я.

— Еще бы! — согласился Ян. — Что ему арцеуловская модель! Недавно он сажал челнок с телескопом на астероид «Сережка» и даже там не сделал ни одной промашки…

Конечно, Ян просто резвился (у него было хорошее настроение — разобрался с приставами торговой инспекции). Но у меня все же холодок прошел по спине.

— Ян, можно мы навестим Футурума? Спросим кое о чем. И Вермишатам покажем… — (Те, разумеется, были здесь, и Бумсель тоже.)

— Валяйте… Чибис, поговори с ним по-английски, у него ведь основная-то база англоязычная…

В компьютерной все было по-прежнему, в стеклянном шаре отражался плафон. И шар, и сундук притворялись неодушевленными предметами. Стояла тишина, только осторожно и в лад шмыгали носами Саньчик и Соня, да Бумсель почесал себя за ухом. Но он тут же смутился и тихо сел у Сониных ног.

Чибис выжидательно смотрел на меня. Я преисполнился важности момента. Выпятил живот, сунул руки в карманы на бедрах, покачался с носков на пятки.

— Футурум-Футурум-Альфа!..

И опять засветился в стеклянном шаре огонек. И туманно проявились в глубине шара два глаза, а над сундуком загустел воздух.

— Что скажем? — осведомился этот сгусток без особой приветливости. И я сразу оробел.

— Привет, Футурум… А это Чибис, Саньчик и Соня. И Бумсель… — (Бумсель встал на задние лапы и завертел хвостом.)

— Наслышан… — буркнул Футурум.