Бабочка на штанге (сборник)

— Пора прощаться, — сообщил Арамис и опять подмел перьями пол. — Я был искренне рад познакомиться с вами, месье Клим.

— И я, шевалье. Только… еще вопрос…

— Я весь внимание!

Может, было это слишком нахально, однако я не удержался, напомнил:

— Вы говорили, что если я победю… тьфу, выиграю бой, вы что-то подарите мне…

— О! — Шевалье ударил себя перчаткой по лбу так, что шляпа съехала на затылок. — Прошу прощенья! У котов тоже случается склероз… Минуту!

Он сунул руку за отворот камзола и вытащил на свет ключик на цепочке. Серебристый, странной формы, с узорным колечком. Длиной он был со спичку.

— Вот! Этот ключ, открывает любую дверь, если только в мыслях у открывающего нет ничего дурного… Это в память о вашем выигрыше и моей к вам симпатии… Кстати, Яну можете не говорить о своем трофее. Ключик — моя собственность и дело касается лишь нас двоих… Прощайте.

Шевалье сделал шаг назад и упал спиной в глубину шара. Шар затянулся полупрозрачной оболочкой, обрел твердую форму, а у меня из руки исчезла рапира…

Третья часть. Колёса

Ключик и другие тайны

Да, рапира исчезла. Но ключик не исчез. Он лежал у меня на ладони, серебристо отражал свет плафона. И он был достаточно увесистым для своих маленьких размеров. То есть он был настоящим.

Странная была у него форма. Неровное овальное колечко, толстый стерженек с утолщением, массивная бородка. Из стерженька торчала короткая проволочка, будто жало. Я подумал, что в карман ключик следует класть осторожно, чтобы не уколол сквозь подкладку…

Конечно, я показал ключик Яну сразу, как тот вернулся (а это случилось через пять минут).

— Вот… Это мне дал Арамис…

— Что за Арамис?

— Вы… то есть ты не знаешь?

И я рассказал про все, что тут выдал Футурум.

— Дела… — сказал Ян. Почти без удивления. Хотя и почесал в затылке.

Я покачал ключик на цепочке.

— Что теперь с ним делать?

— Как что? Оставь себе. Будет сувенир… или даже талисман. Может, пригодится когда-нибудь…

— Ян, а разве бывает так… ну, чтобы из виртуального пространства возникла настоящая вещь. Такая вот…материальная…

Ян поднял опрокинутый стул, сел на него, взял меня за локти теплыми пальцами, поставил перед собой. Мне показалось, что глаза его смеются.

— Клим, ты ясная и наивная душа… Всё бывает во Вселенной, а особенно на остриях иглы. Большинству людей некогда вникать в загадки мироздания. Они на эти загадки смотрят, как на фантастику. Давно уже установлены контакты с экипажами НЛО, прилетающими из сопредельных секторов пространства. Давно доказано, что многие атомы, подобно солнечным системам, хранят в себе целые цивилизации. Давно известно, что Время — это отдельный многогранный мир, который касается нашего мира лишь одной из своих граней… Есть люди, которые всё это пытаются засекретить…

— Зачем?

— Затем, что они чиновники. У чиновников одно из неистребимых свойств — страх перед необычным. И страх, что это необычное станет понятным большинству людей. Когда люди осознают, как многогранен и бесконечен мир… не только мир космоса, но и мир внутри нас… они увидят, что нынешние ценности — деньги, все эти виллы, «мерседесы», миллиардные акции, власть над массами, предвыборные марафоны, владение нефтяными залежами — мыльная пена. Что главное — резонанс человеческих душ…

Он замолчал и как-то поскучнел. Я тоже молчал. Но потом одолел неловкость:

— Ян, я иногда… думал про такое… Только не умел сказать так четко.

Он опять оживился:

— Я знаю! И ты думал, и Чибис, и многие тысячи… Потому что среди тех, кто «не думает» не так уж редко появляются мальчики и девочки с тревогой о за нашу планету и за Вселенную… Правда, потом они вырастают, и повседневная жизнь заглушает эту тревогу… Но не у всех…

«У тебя не заглушила», — подумал я. И решился еще на один вопрос:

— Ян… здесь ведь не простое кафе, да?

Он хмыкнул, отпустил мои локти, протянулся на застонавшем стуле.

— Скажем так. Это кафе «не для всех». То есть открыто оно для каждого… но главным образом собираются те, в ком не потерялась та самая тревога…

Я вспомнил мужчин в кожаных безрукавках и фоменных рубашках, шумных студентов, всклокоченных очкастых спорщиков… Сказал осторожно:

— Разные они…

— Разные, конечно! Но умеют найти дорогу в этот притон. Будто в каждом шевелится рогатка Чибиса… Тут и доценты со всякими сумасшедшими гипотезами, и авторы формул для межпространственных порталов, и непризнанные поэты, и штурманы межпланетных челноков… (будем считать, что это шутка)… И сторонники идей Бернара д’Эспаньята…

— Думаешь, я знаю, кто это такой? — слегка обиделся я.

— Это знаменитый французский физик, открывший немало премудростей квантового мира. Он создал концепцию Гиперкосмического Бога. Это, по его словам, незримое царство. Оно нематериально, но все-таки может быть осознано человеческим понятием. Правда, не до конца. Осознать полностью сущность Творца не может, конечно, никто…

— Кроме Него самого, — мудро вставил я. Мне понравилось, что вот мы с Яном ведем такую серьезную философскую беседу.