Бабочка на штанге

Вторая часть «Арцеуловъ»

«Что ты здесь ищешь?»

Где живет Чибис, я знал только приблизительно. И его телефонного номера у меня не было. Я решил, что про «бумсельную проблему» расскажу ему в понедельник. Оно и к лучшему! Если разыскивать сейчас, нарочно, он, чего доброго, решит, что я набиваюсь ему в друзья или слишком интересуюсь его рогаткой…

Так я размышлял часа два — пока помогал маме пылесосить полы, а папе расставлять на стеллажах (десятый уже раз) его книги и журнальные подшивки. И все это время точило меня беспокойство: «А если вредная бабка Вермишат уже сегодня начнет прогонять Бумселя?». Но это беспокойство было снаружи. А под ним пряталось желание снова увидеть Чибиса. Зачем? А кто его знает! Будто могло случиться что-то неожиданное…

Я стал смотреть в телефонной памяти: какие номера ребят из нашего класса у меня есть? Оказалось, что лишь двоих — Бабаклары и Лельки Ермаковой.

Бабаклара не отозвался. Лелька не удивилась звонку.

— А, Клим! Наверно, опять задание не записал в дневник?

— Все я записал… Слушай, у тебя нет телефона Чибиса?

Она опять не удивилась:

— У меня нет. А ты позвони Белкиной. У нее все телефоны и адреса есть, она такая…

— Как ей звонить-то? У тебя есть номер?

— Есть, я даже наизусть помню…

Она продиктовала, я записал цифры на ладони, потом загнал их в мобильник. Облизывая ладонь, позвонил опять:

— Белкина, привет! Это Ермилкин…

— На-адо же! Не верю своему счастью!

— Дай мне телефон Чибиса… пожалуйста…

— С чего ты взял, что я его знаю?

— Натка, ну не будь занудой больше, чем ты есть! Дай…

— Если я зануда, звони своей Ермаковой!

— У нее нет… Ну, дай! Ты же не такая вредная, как притворяешься!

— С чего ты взял? — слегка растаяла она.

— Ну… вон какое яблоко вчера ему подарила!

— Да… Потому что он не такой противный, как некоторые…

— Вот и дай его номер. А я скажу ему, какая ты добрая…

— Больно надо… А зачем тебе его номер? Какие-то общие интересы завелись?

— Да тебе-то что!

— Я же любопытная… — хихикнула она. — И говори правду. Я сразу почую, если вранье…

— Хорошо. Говорю правду. Ты читала трагедию «Фауст» немецкого писателя Гёте?

— Чего-о?..

— Эх ты! — укорил я Белкину (хотя сам «Фауста» читал в отрывках и случайно — в «Хрестоматии по западной литературе», эта книжища сохранилась у мамы с институтских времен). — Ладно, слушай. Там говорится, как однажды к доктору Фаусту на улице привязался черный пудель. Потом оказалось, что это нечистая сила…

— К тебе, что ли, тоже привязался?

— Представь себе!

— Рыбак рыбака…

— Но он-то наоборот… «чистая сила». И надо его куда-то пристроить… Слушай, а может, тебе нужен песик?

— Еще чего! У нас дома черепаха и два попугая!

«Понятно, почему ты такая болтливая…»

— Ладно. Дай тогда Чибиса. Посоветуюсь с ним.

— Так и быть. Ради черного пуделя…

Чибис отозвался сразу:

— Клим! Что-то случилось?

— Ну, ничего такого… но все же… Можно сейчас встретиться?

— Да! Приходи ко мне!

Но я помнил про тетушку.

— Лучше иди в сквер на Тургеневской. Туда, где лавочки…

Я стянул с шеи свой галстук-платок, свернул его жгутом, по-пиратски повязал вокруг головы. И намылился к двери.

— Куда?! — возмутилась мама. — Ты сегодня еще не ел по-человечески!

— Я на полчасика!..

Чибис и я появились у лавочек одновременно. Он был со свежим бинтом на ноге и не в прежней рубашке с галстуком, а в красно-желтой футболке навыпуск. Наверно, по причине выходных Агнесса Константиновна сделала Чибису послабление.

— Привет… — он смотрел с ожиданием.

— Привет. Сядем давай…

Мы сели под сиренью с набухающими гроздьями. Я рассказал про ребятишек из лога и Бумселя. Чибис дернул себя за хохол на затылке, лизнул нижнюю губу и встал:

— Идем…

— Куда? К ним?

— К ним-то сейчас зачем? Сначала нужно решить, куда девать собаку… Я ничего не обещаю, но… в общем, надо посоветоваться с одним человеком.

— Что за человек?

— Он… это в кафе «Арцеулов». Увидишь…

— А где такое кафе?

Чибис удивился, заморгал даже.

— Это у вас во дворе! Разве ты не знаешь? Там старый дом…

Я вспомнил, что в нашем большущем дворе и правда есть деревянный двухэтажный дом. Но видел его я редко. Двор делила на две части пятиэтажная вставка — будто перекладина громадной буквы «Н». В этой «перекладине» была арка — проход на другую половину двора, но я туда почти не заглядывал. Что там делать-то — среди столпившихся автомашин и штабелей стройматериала? На велике не покатаешься, а выход на улицу Красина был с другой стороны. А старый дом торчал как раз на той территории. Было понятно, что его скоро снесут. Я еще и поэтому не хотел смотреть на него — мне всегда жаль обреченные дома…

— Откуда там кафе? Там трущоба…

Чибис не спорил, просто сказал:

— Идем…

Наш семиэтажный дом (с зелеными кровлями и острыми башенками) состоял из двух корпусов — их-то и соединяла перемычка во дворе. На улице Красина между корпусами был разбит сквер с клумбами и фигурными камнями. Привычное для меня место. Но мы сюда не пошли, а выбрались к дому с тыла, в Газетный проезд. Оба корпуса смотрели сюда плоскими торцами без окон. Между ними и располагалась та, неуютная, часть двора.