Бабочка под стеклом

Антон голову ещё ниже опустил.

— Нет.

— Очень на это надеюсь.

— Но, мама, я не понимаю, почему я должен его слушаться! Мы так не договаривались!

Сын так смотрел на неё, с явным намёком, и Марине неудобно стало. Но постаралась взять себя в руки, глубоко вздохнула, и продолжить попыталась ровным голосом:

— Я не прошу тебя слушаться Диму, я прошу тебя слушаться меня.

Антон усмехнулся.

— Вот сейчас ты будешь врать, что это ты его попросила меня повоспитывать. А ведь это он первым про бассейн заговорил, а потом уже ты… подхватила. Так нечестно, мама! Я не обязан его слушаться!

— Ты повторяешься, Антон. — Марина подошла к столу. — И если хочешь знать, то мы это решили не вчера, разговор этот был некоторое время назад, и я ещё сомневалась, но последние события всё расставили по своим местам. У тебя слишком много свободного времени образовалось, его надо чем-то занять. И вообще, я не понимаю, что плохого в бассейне? Тебя же не на исправительные работы отправляют. К тому же, ты любишь плавать. В чём проблема?

Антон голову вскинул и упрямо выдвинул подбородок.

— В том, что вы за меня решаете! А я сам могу решить!

— Ах вот в чём дело. Ты взрослый стал.

— Вот именно!

— Тогда веди себя, как взрослый. Пока что я этого не вижу. Вместо этого ты связался со старшеклассниками, ты в карты на деньги играешь. Курить ещё начни, и это будет уже предел моего терпения.

Антон глаза в сторону отвёл и стал смотреть на закипающий чайник. Осторожно перевёл дыхание.

— Я ничего такого не сделал, мам, я только попробовал. У нас многие мальчишки… пробуют.

— Знаешь, Антош, у меня такое чувство, что ты сидишь и мне зубы заговариваешь. Честно. Ты не соседский мальчик, ты мой сын, и я тебя знаю, может тебе и покажется это странным. И я знаю, что ты прекрасно всё понимаешь. И из меня делать дурочку тоже не нужно. Ты в курсе, что того мальчика, что казино ваше школьное организовал, грозятся из школы отчислить? Он не просто в карты под лестницей с друзьями играл, он младших в это втягивал, которые все карманные деньги под этой самой лестницей оставляли. И ты не исключение, милый мой разумный сын. И я ещё поинтересуюсь у Анны Васильевны, ходишь ли ты на завтраки, деньги-то получал на это регулярно.

Антон снова замотал ногой.

— Ну, мам…

— Хватит. Всё решено. Ты не хотел по-хорошему, и вот чего добился. Я не ожидала от тебя такой глупости, вот дед приедет, я ему обязательно расскажу.

— Деда-то зачем втягивать?

— Затем, что может мозги тебе прочистит.

— Я наказан?

— Конечно, наказан!

Антон на стуле откинулся.

— А бассейн — это в качестве наказания? Когда я… — Он губами пожевал, подбирая слово, которое в полной мере позволит матери ощутить всю глупость её затеи. — Когда я исправлю своё поведение, я смогу его бросить?

Марина почти равнодушно пожала плечами, и выдала мимолётную улыбку.

— Конечно, милый, сможешь. Если тебе не понравится бассейн, найдём что-нибудь другое. А когда другое закончится, — она добавила в голос металла, — пойдёшь в кружок макраме.

Мать отвернулась, и Антон принялся взглядом её спину сверлить.

— То есть, теперь все вокруг будут заниматься моим воспитанием? Раньше я воспитывал Эльку, а теперь все вспомнили обо мне и будут воспитывать.

Марина повернулась к нему.

— Это было по-взрослому, Антош, — с сожалением проговорила Марина. — Словами бить ты учишься быстро.

Стало стыдно, и Антон снова взглядом в стол уткнулся. Носом шмыгнул. А Марина вернулась к столу и присела рядом с сыном.

— Мы хотим, как лучше, понимаешь? Вот если бы нам всё равно, никто бы тебе и слова не сказал. Но мы беспокоимся.

— Мы — это ты и твой Дима?

Она сглотнула.

— Он не мой.

— Да? А ведёт себя, как твой. Он всё решает, а ты соглашаешься.

Марина руки под столом в замок сцепила, и постаралась справиться с неловкостью.

— Антош, понимаешь…

— Да всё я понимаю! — Сын глаза на неё поднял. — Ты в него влюбилась, да? Но я ведь не против, мам, вот только у меня уже есть папа! И он меня в бассейн не отправлял!

Марина едва удержалась, чтобы не ответить ему, не сказать, что отец его даже после убедительной просьбы в школу не приехал и с учителями не поговорил, но это было бы неправильно и жестоко, и Антон услышать такое явно не заслуживал. Промолчала, взглядом сына проводила, когда он из-за стола встал, со скрежетом отодвинув от себя стул, и из кухни вышел.

— И что мне с ним делать, Дим? — спросила Марина вечером, правда, вопрос был скорее риторическим. Знала, что чёткого ответа не услышит.

Гранович по плечу её погладил.

— Он просто злится сейчас. Пройдёт немного времени, и успокоится.

— А если нет? Если он обиду затаит?

— Антон? — Дима недоверчиво хмыкнул. — А он может? У него не тот характер.

— Ты в этом так уверен?

— Ты мне сама об этом говорила, — удивился он. Но затем поинтересовался: — Он на меня злится?

Пока Марина раздумывала над ответом, Гранович с пониманием кивнул.

— Должен злиться.

— Дима…

— Да ладно. Это нормально, я думаю.

— Ты думаешь?

— А как бы ты вела себя на его месте?

Марина плечами пожала.

— Понятия не имею. — И тут же возмутилась: — Но я не понимаю, зачем он ввязался в эти игры! Ему деньги нужны?