Бабочка в янтаре

Обойдя его, двое в масках что-то крикнули на непонятном языке. Карго не шелохнулся и тут же получил удар чем-то твердым под колено, а затем в живот. После удара в затылок он рухнул на землю. Его обыскали, потом, стянув чем-то за спиной руки, подняли на ноги и, тыча каким-то продолговатым предметом, дали понять, что он должен идти к летающей коробке.

Карго буквально вполз внутрь и лег на пахнущий металлом ребристый пол, а затем, морщась от боли, с трудом прислонился спиной к борту. Здесь было еще несколько человек, с любопытством разглядывающих дикаря. Платформа поднялась, и через секунду Карго почувствовал, что лицо стало тяжелее, вскоре его затошнило и вырвало. На лицах гладкошкурых он заметил презрение и усмешки. Его привязали ремнями к полу, однако на взлете его бросало из стороны в сторону, как тушу тронга на крюке.

Карго почувствовал оцепенение во всем теле. Таких ощущений охотник еще не испытывал. Сжавшись, он превратился в один упругий сгусток костей и мышц. Тело вдруг стало необычайно легким. Карго впервые оказался в невесомости. К концу полета он едва был в сознании, но готов был тысячу раз пережить все снова и снова ради того, чтобы вернуть ее.

Никогда он еще не видел такой светлой и гладкой пещеры. Его вели через ярко освещенный коридор двухметровой ширины по рифленой металлической дорожке, подталкивая сзади продолговатыми предметами. Озираясь по сторонам, Карго невольно замедлял шаг, ожидая очередного толчка, однако сопровождающие, то ли от безразличия, то ли проникнувшись его любопытством, с усмешкой лениво наблюдали за дикарем, пока тот топтался на месте, глазея на лампы и потолок, и лишь, когда пауза затягивалась, окрикивали в полголоса, показывая жестами на плавно уходящий вправо до неприличия ровный коридор.

Вскоре начались ответветвления в обе стороны, из которых то и дело выходили гладкошкурые в разноцветных комбинезонах, однако, завидев обросшее дурно пахнущее существо, шарахались от него в сторону, стараясь прижаться к стене, пока процессия не пройдет мимо. Карго поежился и больше не останавливался, уткнувшись взглядом в стриженый затылок впереди идущего конвоира.

Понемногу приходя в себя после изнурительного полета, он поневоле стал сравнивать свою пещеру с этим сказочным великолепием, и сравнение это принесло смятение, сменившееся бессильной обидой и жалостью к самому себе и соплеменникам. Если они живут, как боги, то кто же они? И кто такие мы? - не давала покоя упрямая мысль.

Карго не мог не заметить, что относились к нему совсем не как к пленному врагу. На лицах гладкошкурых он видел презрение, удивление, интерес, но не ненависть. Руки были свободны, и он мог легко скрыться от своих конвоиров, предварительно их, как минимум, покалечив, однако эта идея сейчас казалась преждевременной.

Вскоре они остановились возле полупрозрачного помещения с несколькими мелкими отверстиями на потолке и стенах. После непонятных фраз, один из сопровождавших потянулся к одежде Карго, но тут же оказался на полу, корчась от боли. Остальные, видно, не ожидая от него такой прыти, не сразу сообразили, что к чему, но потом сбили охотника с ног и несколько раз основательно приложились ботинками к его ребрам.

Пока Карго приходил в себя, с него сорвали вонючее, свернувшееся клочками шерсти, грязное одеяние и заперли в комнате. Ударившие по телу струи холодной воды моментально вернули Карго ясность мысли, и он, отскочив, попытался прижаться к стене, но вода била изо всех отверстий, не оставляя ему не единого шанса. Хотят утопить! - кольнула гнусная мысль. Однако вода стала теплее, а затем и вовсе пошел пар.

Через десять минут поток прекратился, и из стен хлынул горячий сухой воздух. Дверь открылась, выпуская взлохмаченного пленника на свободу. Ему бросили комбинезон и ботинки. Новая непривычная одежда сидела как влитая, и Карго отметил, что она гораздо удобнее шкуры, хотя чувствовал он себя в ней как-то сиротливо.

Новые запахи, ощущения и краски на мгновение унесли его куда-то в далекие детские сны, в которых он грезил тем, чего никогда не видел наяву. Иногда в пещеру в сильные морозы приходили старцы, живущие отшельниками в ущельях, которые рассказывали им, несмышленым детям, о том времени, когда были синие моря и зеленые леса, большие города и разные умные механизмы. На Земле было тепло, и кругом сверкали разноцветные огни, а дети ходили в легкой цветной одежде, и им не нужно было драться за кусок вяленого мяса и за место у костра. Все это казалось светлой сказкой, никогда не существовавшей жизнью каких-то других людей, в другом мире. И вот сейчас, рассказы старика обжигающим ветром вновь пронеслись в памяти, вернув на миг к жизни щемящее чувство, заставлявшее сердце биться чаще. На время охотник даже забыл, зачем он здесь, однако через секунду снова сжался так, что заныли мышцы.