Бабочка в стекле

- Позволила бы! Ты прав! Может, тебе самому надо чаще заглядывать туда, под мою юбку? - возразила она.

Юргис осадил её звонкой пощечиной.

- Возьми ключи от машины и уезжай отсюда, - прошипел он. - Я не позволю делать из меня посмешище.

Анна прикоснулась к горящей щеке, на которой остались красные следы от его пальцев. Заливаясь слезами, она выскочила на улицу. Её страдание вырвалось наружу благодаря этой ссоре, но причиной слёз был не Юргис.

Около выхода Анне встретился молоденький щуплый официант с подносом. Он нёс бутылку вина и два бокала. Парнишка перехватил её взгляд, полный муки, а быть может, безумия, и не удивился, когда Анна попросила отдать ей бутылку вина.

«Не могу больше!» - слезы застилали её глаза, смешиваясь с тушью и больно щипая. Анна сжала холодное стекло винной бутылки и села в машину. Она отъехала подальше от ресторана, желая быть незамеченной.

«Сдаюсь! Господи, не могу больше! У меня нет сил!» - слова рвали душу, сердце, горло. Она шептала, говорила, кричала. Потом плакала, запивая свою боль вином.

«Люблю его… Люблю! Я люблю его и не хочу больше запрещать себе его любить!» - Анна вслух говорила это невидимому собеседнику, рыдая в неподвижной ночной тишине. Она говорила себе, признавала истину, прогоняя вину и ложь, окончательно смиряясь с чувством греха и стыда, пуская их в свою жизнь. Пуская или все же отбрасывая? Анна смирилась перед велением сердца и признала полное поражение…

Уже совершенно пьяная от вина и переживаний, она позвонила Кристине:

- Крис… Забери меня отсюда… Мне плохо, мне очень плохо!

- Господи, Нюся, ты напилась? Я сейчас приеду, моя девочка, ты можешь сказать, где ты?

Анна с трудом ответила подруге.

Так долго сдерживаемые эмоции выплёскивались наружу. Доводы разума и совести, морали и здравого смысла безжалостно смывались живыми, горькими слезами.

- Я люблю его, Крис… Так люблю! Это неправильно, плохо, стыдно, это предательство! Я предаю мужа! Но сил сопротивляться у меня больше нет! - Анна приняла заботливо протянутый Кристиной платок.

- Анечка, кого? Я ничего не понимаю… Ты не говорила… - недоумевала Кристина.

- Борю… - ошарашила её Анна.

Позволить себе любить… Звучит так же абсурдно, как и позволить себе жить! Разве можно запретить или разрешить себе дышать, смотреть на солнце, встречать рассвет или наслаждаться закатом, вдыхать аромат цветов и скошенной травы, видеть сны и пробуждаться утром, загадывать желания, считая падающие на фиолетовом небе звезды?!

Надо уже довериться Вселенной, жадно и с благодарностью вкушая её блага, жить настоящим, радуясь снегу и холодному дождю, солнцу, ветру, ярко-красному закату, шторму или гладкому штилю, позволить себе быть женщиной… Живой, чувствующей, мечтающей, любящей, доброй, нервной, злой или импульсивной. Быть человеком из крови и плоти. Быть собой, наконец…

Она смирилась с любовью, приняла этот непрошеный дар. Все мысли Анны занимал Борис. Она не видела его месяцами, но писала длинные письма на почту, следуя настоятельной просьбе не забывать их прежнюю дружбу. «Вокруг меня нет настоящих людей», - Анне врезались в память его сказанные в отчаянии слова.

Она смирилась со своей любовью и нелюбовью Бориса, приняв это как данность. Терзаясь тоской по нему, испытывая боль от расставаний, которые растягивались на многие месяцы, Анна приняла любовь без ответа. Казалось, судьба играет с ней злую шутку: жизнь без любви или безответная любовь? Не все ли равно?.. Если бы только Анна знала, какие испытания готовит ей судьба, сколько боли, разочарования и потерь предстоит ей вынести!

Пребывая в неведении относительно будущего, она жила настоящим. Любила, грезила, желала, жаждала слышать голос любимого, с нетерпением ждала его редких, кратковременных приездов. А ещё, вдохновлённая любовью, Анна писала. Её искреннее чувство к нему выливалось в нежные стихи:

Я тебе не скажу,

Даже если настойчиво спросишь.

Промолчу, улыбнусь, убегу, но ответа не дам!

Я тебе не скажу,

Что покоится в сердце твой образ,

Завладев без остатка им всем, подчиняя мечтам.

Я тебе не скажу,

Ведь заранее знаю - отвергнешь…

Лучше просто живи в моих снах - я тебя не гоню!

Лучше я промолчу,

Ну а ты никогда не узнаешь,

Как тебя безответно и нежно люблю…

Глава 11

Прошло два года.

Первый Новый год, в котором Анна с Юргисом уже не семья. Нет, возвращать любовь ей не хотелось, она была безвозвратно уничтожена. Она стремилась сохранить уважение и доверие к отцу своей дочери. Его измены и безразличие стали невыносимыми для Анны, а холодное соседство в одной квартире тяготило обоих. Разговор о разводе Аня начала сама, а Юргис с благодарностью поддержал её предложение и в этот же вечер съехал.