Бабочка, выкованная из стали

– Закажи билинг на номер телефона этой дамы и, соответственно, Дианы-Тианы. Узнай, где находились их аппараты вчера с одиннадцати вечера и до часа ночи. Скажи, что это моя личная просьба, пусть поторопятся сделать.

Игорь закончил разговор и посмотрел на хозяйку:

– Ну все, труба, как говорится, зовет. Спасибо огромное, вы оказали неоценимую услугу следствию.

– Уходите? – расстроилась соседка. – А я как раз вспомнила, что Толик как был бабником, так им и остался. Пока жена на даче с сыном, приводит сюда разных девок. Не скажу, что часто, но бывало.

– А вчера вечером приводил?

– Врать не буду, но слышала, как кто-то прошел мимо моей двери. То есть прошла: каблучки – цок-цок-цок. А потом дверь у соседа открылась и закрылась.

– А когда эта «цок-цок-цок» обратно прошла?

– Не знаю, потому что заснула: наверное, уже после полуночи.

– А это не могла быть Варвара?

– Могла! – уверенно подтвердила соседка. – Она тоже на каблучищах шлындрает. Лет-то ей уже за сорок, а все туда же – молоденькой хочет казаться: губы себе наколола, сиськи… простите, грудь себе вставила. А зачем все это, ты кого обмануть хочешь? Природу не обманешь!

– Вставила и вставила: это же не криминал. Нам какое дело до этого.

– Вам-то, может, и никакого, а ведь есть мужики, которые только на это дело и глядят. У кого сиськи… простите, у кого грудь побольше, та и красивее, по их мнению.

Гончаров вспомнил начальника РУВД и спорить не стал.

Снова позвонил Федулов и сообщил, что в крови покойного обнаружено три с половиной промилле алкоголя.

– То есть он выпил перед смертью почти семьсот граммов виски? – удивился Гончаров.

– Получается, что так, – с завистью в голосе отозвался Федулов. – Теперь уж понятно, почему он головой об унитаз долбанулся. Какие тут могут быть сомнения; перебрал мужик так, что на ногах не стоял.

– А где тогда выпитая бутылка?

– Откуда мне знать? Да меня это и не интересует, раз нет никакого дела, то и расследования никакого нет. Входная дверь открыта родным ключом: следов взлома или отмычки нет, к тому же в квартире сигнализация. В крови трупа следов ядов и наркотических веществ не обнаружено. Что ты еще хочешь узнать?

– Да я уже к себе в район возвращаюсь, – ответил Гончаров, хотя сейчас менее всего собирался это делать.

Игорь вернулся в соседнюю квартиру: тела уже не было.

Олег и участковый сидели на кухне и беседовали.

– У меня отец и вовсе в сорок два года умер, – говорил Шишкин, – поехал с приятелями в Карелию на рыбалку, и там сердце прихватило. Пока дозвонились, пока «Скорая» выехала, короче, вот так… сердце не выдержало.

– Они там выпивали, вероятно? – предположил Олег.

– Выпивали, конечно, но мой отец если и употреблял, то исключительно пиво.

– Кстати, – вступил в разговор Игорь, – а бутылка виски, что в спальне, – откуда она там?

Парень пожал плечами:

– Не знаю. Но вообще у нас дома всегда что-то есть. И еще такая же бутылка виски была. Кажется, даже две бутылки, одна начата. А вторая… Я проверю.

Он вышел из кухни и скоро вернулся.

– Пусто. То есть не совсем: там коньяк французский остался, а виски нет и бутылки шампанского тоже. Французское шампанское – дорогое, с желтой этикеткой. Названия не знаю.

– Я в шампанском не разбираюсь, – признался Игорь, – но французское видел как-то в богатом доме и как раз с желтой этикеткой. «Клико» называется. Мы с обыском пришли к одному… Не буду рассказывать. Ты мне не сказал, во сколько с дачи выехал?

– Где-то в половине восьмого. А встал в семь.

– Как и я сегодня. А так хочется подольше в постели поваляться. А ты как?

– Сегодня на удивление легко поднялся, – продолжил рассказывать молодой человек. – А вчера, как лег в постель, сразу вырубился. Открыл глаза, а там уже семь часов и солнце.

– А у нас дождик капал. Не помню, спрашивал или нет: у отца были какие-нибудь трения по бизнесу или просто по жизни? С Карасевым, например.

– Он никогда ни с кем не ссорился: папа был спокойным человеком. А с Карасевым они не конфликтуют… То есть не конфликтовали. Потому что Владимир Семенович понимает, что если какие претензии к нему будут, то он сразу вылетит с работы.

Открылась входная дверь, и в квартиру вошла женщина лет сорока, но со следами омоложения на лице – пухлые губки и гладкая кожа под глазами. На ней был летний костюмчик: короткий пиджачок, стилизованный под капитанский китель, и шелковая юбочка, открывающая колени. Увидев на кухне сына, женщина бросилась к нему, обхватила руками его шею и заплакала:

– Как же так, сыночка? Как это все произошло? Почему?

Она подняла голову и как будто только сейчас заметила на кухне посторонних.

– А вы кто, господа? Вы разве не видите, что у нас горе?

– Вообще-то мы из полиции, – ответил Гончаров, хотя дама и так могла заметить, что на одном из мужчин полицейская форма. – Мы по долгу службы обязаны задать вам несколько вопросов. Олег уже ответил на часть, а теперь…

– Только не сейчас, – покачала головой вдова, – в другой раз как-нибудь…