Бабочки и хамелеоны

Людмила Евграфова Бабочки и хамелеоны

Бабочки – отряд насекомых.

Многие из них – опылители растений.

Благодаря красоте бабочек их часто

называют по именам персонажей

древнегреческой мифологии –

аполлон, алкиной, киприда.

Многие виды бабочек редки,

поэтому охраняются.

Хамелеоны – семейство ящериц.

Могут быстро изменять окраску

и рисунок тела в зависимости

от освещения, температуры,

цвета места обитания. Питаются насекомыми,

которых захватывают длинным языком.

(Иллюстрированный энциклопедический словарь)

Об авторе

Людмила Евграфова родилась в уральском городе Ирбите. Окончила Свердловское музыкальное училище и Ленинградский институт культуры им. Крупской. Работала в хоровых студиях и школах Ленинграда (Санкт-Петербурга). Многие годы прожила на Севере. Печаталась в Норвегии, различных журналах и альманахах Мурманска, Екатеринбурга, Петрозаводска. Автор нескольких книг стихов и прозы. Член Союза журналистов России.

Часть первая

Глава 1

Заканчивалось последнее десятилетие 20-го века. Но провинциальная российская школа как будто по инерции жила обычной жизнью. И хоть не было уже ни пионерской дружины, ни комсомольской организации, ни регулярно выплачиваемой педагогам зарплаты, в принципах обучения школьников мало что изменилось. Поменялись личные установки некоторых учителей. На государство рассчитывать не приходилось, значит, надо было рассчитывать только на себя. Другими словами – крутиться. Прасковья Петровна Соломатина успела в школу перед самым звонком. Размашистой походкой бывшей лыжницы она пролетела мимо кабинета директора, стараясь избежать начальственного ока. Пыталась быть маленькой и невидимой, чтобы не привлекать внимания, избежать лишних вопросов.

Соломатина боролась с невзгодами в личной жизни. Утром, оставив вместо себя напарника, Семена Федоровича Сибирцева, она побежала в больницу к мужу, который неделю назад, увлекшись грибной охотой, поскользнулся на камне и сломал ногу. Перелом был неудачный – супруг лежал на вытяжке. Когда он был здоров, то вполне соответствовал тому назначению, которое определила ему в жизни Прасковья Петровна: муж – мальчик, муж – слуга. Теперь же Соломатина, как загнанная лошадь, металась между «черт возьми» и «боже мой», чувствуя собственную беспомощность, и неумение в одиночку справляться с проблемами.

Благополучно миновав директорский кабинет, Прасковья повернула к школьной лестнице, придав лицу независимый вид. Пусть думают, что она никуда и не уходила. Перила лестницы за тридцать лет существования были отполированы детскими руками до блеска. Широко расставляя ноги и тяжко вздыхая, Соломатина стала подниматься на второй этаж. Мешал живот и одышка. Спортивный костюм плотно обтягивал толстый зад, и картина для тех, кто поднимался следом, открывалась впечатляющая. Уже давно пора было Прасковье Петровне, женщине бальзаковского возраста, оставить работу учителя физкультуры из – за неспособности научить чему-нибудь учеников личным примером, но она об этом не догадывалась. А коллеги хранили этот секрет про себя. Так и существовали.

Прасковья, наконец, преодолела лестницу. У нее осталась последняя задача – пригласить завучей на очередную годовщину, которая уже стучалсь в дверь. Сорок семь, сорок пять, какая разница? Баба ягодка опять! Обычно празднование происходило следующим образом: завучи поели, попили, и шли дальше заниматься своими государственными делами. Но какая-то польза от их присутствия все же была. Соломатина каждый год имела хорошую нагрузку, в отличие от ее молодых коллег.

Наконец, справившись и с последней задачей, она добралась до спортивного зала. Приняла деловое и озабоченное выражение лица. Строго осмотрелась. Семен уже построил девятиклассников и дал им задание. Благодарная ему за это, Соломатина проскользнула в кабинет преподавателей и плюхнулась на диван, чтобы тихонечко выйти из «пике».