Бабочки и порочная ложь (ЛП)

Пози разворачивается на полпути, как будто собирается уйти, но что-то заставляет ее передумать. Вращаясь на цыпочках, она идет к нам. Ее ступня с безудержной силой врезается в член Адриана. Его крик наполняет ночь, и он пытается согнуться пополам от боли. Внезапное движение заставляет мой клинок порезать кожу на его шее.

Наклонившись ближе, она кипит прямо ему в лицо.

— Нет, пошел ты на хуй, — яд в ее голосе соответствует яростному огню в ее карих глазах. Всего на секунду я узнаю хаос, бушующий под моей кожей, запечатленный в ее чертах. Эта ее сторона редка, и она мне не может не нравиться.

Встав в полный рост, она бросает на меня последний взгляд, прежде чем оставить меня со своим благословением и поддержкой. Роум, который сдвинулся со своего места рядом с машиной, помогает ей перелезть через стену, прежде чем поменяться с ней местами. Засунув руки в карманы черной куртки, он ждет моего слова.

Я не делаю ни шагу, пока не слышу, как машина Пакса трогается с места. Когда они оба уехали, я наконец могу положить этому конец.

— Держи его неподвижно, — приказываю я Роуму.

Мой друг заменяет меня, удерживая его на месте, пока я встаю на колени позади Адриана. Свободной рукой я всем своим весом нажимаю на его икроножную мышцу, чтобы удержать его на месте, одновременно выравнивая лезвие ножа чуть выше его пятки. Крик, который вырывается у него, когда я перерезаю его ахиллово сухожилие, длится лишь долю секунды, прежде чем Роум запихивает кляп обратно ему в рот.

Адриан борется с нами сильнее, когда я перехожу к его другой ноге. Этот разрез не такой чистый, как предыдущий, но я выполнил работу после некоторого усилия. Он плачет и кричит от боли, но звуки, которые он издает, звучат лишь как жалкие удушающие звуки.

— Это убережет тебя от попыток выбраться, пока мы хороним тебя заживо, — объясняю я, когда снова встаю перед ним. — С каждой лопатой земли твое тело будет раздавлено. В конце концов, ты не сможешь пошевелить конечностями и задохнешься. Пока это происходит, я хочу, чтобы ты помнил, что именно ты заставил его почувствовать. Ты можешь попытаться позвать на помощь, но помни: чем больше ты открываешь рот, тем быстрее твои легкие наполнятся грязью, — я делаю паузу, обдумывая последнее предложение. — Может быть, это пойдет тебе на пользу. Это скорее избавит тебя от страданий.

Залезая в задний карман, Роум протягивает мне ключ, чтобы снять наручники. Я хочу дать ему ложную надежду, что он все же сможет выкарабкаться, прежде чем его грудь разобьется и у него кончится воздух.

Роум отступает назад, чтобы я мог его подтолкнуть. Адриан пытается повернуть голову, чтобы посмотреть на меня, и его рот открывается вокруг кляпа, как будто он пытается что-то сказать. Обхватив пальцем разорванную ткань, я вырываю ее изо рта.

— Я был слишком мягок с тобой, — кусает он меня, уже запыхавшись. — Я должен был выбить из тебя драку! Может быть, тогда ты проявил бы ко мне чертовски уважение и не подумал бы, что тебе это сойдет с рук!

До самого конца Адриан Блэквелл твердо придерживался идеи, что уважение можно получить только через боль. Нарцисс внутри него не позволяет ему брать на себя ответственность за свои жестокие действия. Он не понимает, что виноват в своей ранней могиле только себя.

Тогда я не смог спасти Пакстона и не смог помочь своей маме, но меня успокаивает осознание того, что сейчас я добиваюсь для них справедливости.

— Ты сгниешь, Адриан, — руки ему на спину, я толкаю его. Он приземляется на дно ямы глубиной шесть футов с сильным стуком. Падение могло сломать ему шею прямо здесь и сейчас, но низкий стон, доносящийся из темноты, говорит мне, что он все еще дышит. Хорошо. Ему нужно прочувствовать каждую мучительную секунду, прежде чем его легкие откажут.

— Готовый? — спрашивает Роум, протягивая мне одну из лопат.

Я киваю ему.

— Давай сделаем это. Мне нужно идти домой.

Она ждала меня уже почти шесть лет. Я не хочу больше заставлять ее ждать меня.

Глава 42

Пози

Звук включения душа разбудил меня.

Не знаю, как долго я спала, но быстрый взгляд на часы на его тумбочке подсказывает мне, что прошло не очень много времени. После молчаливой и эмоционально напряженной поездки домой я сидела на диване с мобильным телефоном в руке, пока не устала настолько, что не могла держать глаза открытыми. Пакс заперся в своей комнате, как только мы вернулись, так что у меня не было причин спать сегодня вечером на диване.

Я пару раз постучала в его дверь, чтобы узнать, в порядке ли он, и каждый раз он отвечал приглушенно. Он сказал мне, что с ним все в порядке, но я знаю, что он лгал. Как он может быть в порядке после того, что сказал ему сегодня вечером отец? Ему понадобится время, чтобы прийти в себя от жестокой честности ответа Адриана. Я просто надеюсь, что он уже знает, что и Рафферти, и я здесь, чтобы помочь ему пройти через все это, и что ему не придется делать это в одиночку.

Убирая туман с глаз, я открываю дверь в ванную комнату. Вся комната выполнена из черного мрамора и хромированных светильников. Он мрачный и мужской. Прямо как Рафферти.