Бабочки и Ураганы

Кир обращается ко мне, но его вопросы риторические.

Кир продолжает.

– Ты обустроил свою клетку. В твоем типовом мире на типовом этаже типового дома в типовом спальном районе есть все, что нужно твоему типовому внутреннему миру.

Без разницы, работаешь ли ты ассенизатором и пьешь «Охоту Крепкое» или пишешь статьи для FURFUR и зависаешь в «Солянке». Без разницы, сидишь ли ты на «крокодиле» или веганишь и угораешь по вебпанку. Весь смысл твоего существования можно свести к домашним тапочкам и краткому промежутку времени между работой и сном.

Ты давно разучился бороться. Мечтать ты разучился еще раньше.

Отныне и вовеки веков ты раб вещей, облегчающих тебе жизнь.

Повтори.

Револьвер – весомый аргумент. Ты единственный ученик в классе. Сенсей надрывается для тебя одного. Ты повторяешь:

– Да, да, я лабораторная тварь. Мое существование сводится к тапочкам и что-то там такое. Аминь. Аминь, твою мать!

И самое страшное, говорит Кир, что тебя это устраивает. Ты разучился видеть разницу между правдой и обманом. Между Свободой и ее иллюзией.

Однажды ты выгодно обменял шашку динамита на перьевую подушку. Теперь же ты уверен, что никогда не умрешь. В твоей почти идеальной жизни ничего и никогда не изменится. Лампочка загорится утром и погаснет вечером. В бесконечности данного момента от опасного и несправедливого мира тебя отделяют нагромождения типовых этажей. Пара десятков метров, несколько керамзитобетонных перекрытий и оборот ключа в замке твоей надежной стальной двери. Ты замкнут в удобстве и безопасности. Ты спокоен, почти счастлив и у тебя впереди еще пара десятков тысяч таких же спокойных и почти счастливых вечеров, отмеченных хэштегом «#комфорт».

Кир говорит, современный человек бесполезен и жалок. Он боится не за свою жизнь. Он боится за свой стиль жизни. Вот почему в мире больше не осталось ни капли смысла. Сглотни сухой комок слюны, уставься в затягивающую пустоту дула перед твоим лицом и повтори это.

А теперь, говорит Кир, представь спасительный Апокалипсис. Представь гитарный рев истерических воплей сирен и вой волчьей стаи. Представь бластбит глухих ударов молотков и хруст разбитого стекла.

Лампочка загорается, лампочка гаснет. Лампочка разбивается. Это раскаты грома в твоей ушной раковине. Это поезд, прибывающий на станцию у твоего подъезда. Ты не был готов к такому. Такое тебе не снилось и в самом страшном сне. Это паника, от которой розовые единороги, срущие радугой на мармеладных лугах, вешаются на пряничных деревьях.

– Открою тебе секрет, ничто не вечно. Комфорт не вечен. Иллюзорные ценности не вечны. И сегодня мираж потребительского Рая исчезнет навсегда. Сегодня волны ужаса обрушатся на «нажимателей кнопок», и каждый прозреет. Сегодня сгниют последние ошибки цивилизации и рухнет карточный домик Системы. Сегодня я объявляю Апокалипсис. Сегодня мы возвращаемся к истинным ценностям и абсолютному нулю.

Даешь симфонию скрежета металла каждому – бесплатно и без смс.

Даешь Конец света в стиле панк-рок.

Даешь вечеринку с взрывчато-алкогольными коктейлями по рецепту Че Гевары – три четверти бензина плюс четверть масла.

Даешь отрезвляющий пинок под зад современному человечеству, залипшему в свой смартфон.

Паника. Страх. Рок-н-ролл.

Вот чего хочет Кир.

***

Мы с Киром находимся на крыше заброшенного часового завода на окраине Москвы. Отличная площадка для наблюдения за концом света. Или для вынесения смертного приговора. Шершавый рубероид, на котором мы когда-то играли в футбол, наверняка уже отпечатался узором на моих коленях.

План Кира по устранению Системы довольно прост.

Ацетон и перекись водорода необходимы для триперекиси ацетона. Это инициализирующее взрывчатое вещество, использующееся в самодельных детонаторах. В своем составе не содержит нитрогрупп, поэтому не обнаруживается поисковыми собаками.

Засунь это добро в картонную коробку из-под обуви и иди творить величайшее волшебство из книжек про Гарри Поттера.

Сегодня умрет Старый Мир, но я жалею только о розоволосой Еве. Именно из-за нее я сейчас и готовлюсь получить пулю.

Ева. Где же она теперь?

– Ты что, плачешь? – спрашивает меня Кир.

– Это все пыльца, – говорю я дрожащим голосом и вытираю глаза окровавленным рукавом.

– Мне жаль убивать тебя, Попрыгунчик, – говорит Кир. – Но ничего не поделаешь, ведь ты сам вырыл себе могилу.

На самом деле могилу мне вырыли Сид и Тоторо, одни из первых террористов-учеников. Но сейчас я не в том положении, чтобы придираться к словам.

Я стою на коленях, склонившись перед Новым Богом, и жду смерти, потому что не должен мешать его заключительному аккорду систематического уничтожения Системы. Я уже променял свое место в Новом Мире на розоволосую Еву. Я предатель. А место предателя – в яме на вонючем пустыре у заброшенного часового завода.

На дуло пистолета опускается большая оранжевая бабочка. Я свожу глаза в кучку, но все равно не могу ее рассмотреть. Стоит попросить Кира отвести пистолет подальше от моего лица.