Бабочки Креза. Камень богини любви

Я обратил внимание, что хозяин, черноглазый и темноволосый, явно не местный житель — здешние все светловолосы и светлоглазы, — говорит с некоторым акцентом, а главное — с той же протяжностью и флегматичностью, как уже виденные мною карелы, из чего я заключил, что природа Севера и общение с этой немногословной нацией настраивают людей на спокойное поведение в любые мгновения жизни. Мне бы тоже не помешало обрести толику спокойствия, ибо я страшно волновался. Уповая на провидение, которое и прежде было ко мне милостиво, я отправился в свой номер и лег спать, наказав разбудить меня не позднее девяти, ибо опасался заспаться, а казначей успел меня предупредить, что ее превосходительство — пташка ранняя, для нее начинать прием в десять или одиннадцать утра — самое обыкновенное дело.

Думал, что буду спать как убитый — после моих-то дорожных мучений, но нет, среди ночи вдруг проснулся. Странное было ощущение — словно кто-то подошел и коснулся лица.

В комнате было темно, лампадка под образом не давала почти никакого света.

Кое-как зажег свечу… никого.

Да и не могло тут быть кого-то!

На все лады повторяя это, я принуждал себя спать, но ощущение теплой ладони на моем лице не оставляло меня. И не мог я понять чувства, которое при этом владело мною: страх или взволнованное ожидание неведомого.

Наши дни

Ночью начался снегопад и не прекращался целый день.

Нет, весна в этом году выдалась совершенно нереальной! Кто ее помнит, не даст соврать. Уже март подходил к концу, а сугробы все не таяли, да еще чуть ли не каждый день снова и снова шел снег. Вот по такому свежевыпавшему снегу Алёна Дмитриева возвращалась домой, вся обвешанная сумками, потому что по пути заглянула в магазин. Она еле передвигала ноги в дурацком, так несвоевременно выпавшем снегу, коварно прикрывшем наскольженный, невычищенный тротуар, и размышляла… нет, не о фокусах с браслетом, и не о причудах погоды, и даже не о том, куда в нынешнем году исчезли все дворники поголовно. Думала она о существах, которые играли в ее жизни весьма спорадическую роль. А именно — о мужчинах.

Мужчины, без сомнения, особи полезные. Не только потому, что без них не обойтись, если, к примеру, вы обожаете танцевать аргентинское танго. Ведь это парный танец, партнеры позарез нужны. И без них опять же не обойтись, если вы заядлая натуралка и вдобавок не приучены к пользованию вспомогательными эротическими девайсами. Кроме доставления немалого удовольствия женщинам, мужчины могут с успехом использоваться в работах по дому и для переноски тяжестей, например сумок с продуктами, если дама вдруг вздумала конкретно затариться и идет с шестью сумками, а рук у нее по-прежнему всего лишь две.

В это самое мгновение какой-то человек, спешивший по тропинке навстречу, поскользнулся и толкнул Алёну, да так, что она села в сугроб вместе со всеми своими сумками и даже подняться смогла не сразу. Честно говоря, вынули ее из сугроба добрые люди… женщины, между прочим. Не то чтобы Алёна так уж сильно пострадала от падения, что не могла сама подняться: она просто-напросто обессилела от смеха. Мобилизованное и призванное чувство юмора оказалось на боевом посту. Нет, ну не смешно ли?! Стоит воздать должное мужчинам, как непременно получаешь от них какую-нибудь пакость… ну чем не новый закон Мёрфи?!

— И чего вы, девушка, хохочете? — возмутилась одна из спасительниц, маленькая и толстенькая, в короткой шубке, которая делала ее поперек себя шире. — Тут плакать надо, а не хохотать! Это что ж за мужик пошел? Сбил девушку, а сам и не оглянулся, поскакал дальше. Я б на вашем месте милицию вызвала. Если сразу приедут, его еще можно задержать. Он вон туда, в «Видео», зашел, я видела. Наверное, сисадмин какой-нибудь, они же все чокнутые, ничего вокруг не видят, кроме своих компьютеров! То-то от него скипидаром разило, небось их и промывал.

— Эмо он, — возразила вторая спасительница, высокая и худая, в длинном пальто и высокой шапке, которая делала ее еще выше. — У него на куртке яйцо намалевано, а у них вроде яйца что-то такое значат, только не знаю что.

— Какой же он эмо? — изумилась дама в шубе. — Панк, вот кто, а никакое не эмо! Яйцо на куртке нарисовано золотое, а у эмо яйца зеленые и весят по килограмму.

— Да вы что?! — остолбенела дама в шапке. — Как же они с такими яйцами ходят?!

— Да не ходят, а сразу закапывают яйца в песок, — пояснила «шуба». — Нет, девушка, что вы все время хохочете?!

— Да над нами небось и ржет, что мы, как дуры, ее из сугроба вытаскивали! — обиделась «шапка».

Алёна изо всех сил сжала губы, опасаясь, что ее сейчас снова запихнут в сугроб, и промычала, еле удерживаясь, чтобы не расхохотаться вовсе уж гомерически:

— Может, эму? Страус эму?! С зелеными яйцами который?

— Спятила, — махнула рукой «шуба». — Какой же он страус? Говорят же — парень в черной куртке в «Видео» пошел. Разве страусы в куртках ходят?!

— Да что с ней говорить! — махнула рукой и «шапка», и обе спасительницы разошлись по сторонам, а Алёна потащилась своим путем, еле волоча сумки и слабо повизгивая от смеха.