Бабочки в моем животе, или История моей девственности

– И что-то думаешь? – понадеялась я услышать от него ночные воспоминания. В конце концов, даже как-то обидно, что он не рассказывает, как ему было хорошо со мной. Неужели все так запущенно?

– Хотел бы я знать, что творится в твоей голове.

И при чем тут голова?

– В смысле? – потребовала подробностей я.

– Ты знаешь, Кэт, я обычно неплохо разбираюсь в женщинах.

– Вот как?

– Нет, правда. Мне достаточно провести с девушкой немного времени, чтобы понять, что она из себя представляет, чего хочет и чего от нее ждать.

– И меня, значит, ты тоже раскусил?

– А ты совсем другой случай. Я никак не могу понять, кто ты такая.

– А зачем тебе это нужно?

– Не знаю, – улыбнулся он, – просто я хочу тебя узнать.

– А не боишься, что, когда узнаешь, тебе станет неинтересно? – спросила я, удивленная таким разговором.

– Боюсь, Кэт. Но очень этого хочу.

Я тоже, может быть, многое хочу знать.

– Послушай, Марат, – не выдерживаю я, – этой ночью…

– Ничего не говори, – приложил он палец к моим губам.

– Почему? – не поняла я.

– Эта ночь была для меня особенной.

Значит, все-таки было. И вероятно, ему понравилось.

– Марат, послушай. Мне очень неудобно тебе в этом признаваться, – решилась я. – Но я кое-чего не помню из прошлой ночи.

Надо было видеть, как он моментально изменился в лице.

– У тебя провалы в памяти? – поплыла по его лицу мерзкая улыбочка.

– Что-то вроде этого.

– И что же ты не помнишь?

Мне было не по себе.

– В общем, я помню, как мы целовались…

– Правда? – засиял Марат. – И как же мы целовались?

– Только не издевайся сейчас надо мной, пожалуйста, – умоляла я.

– Ладно, – сдался он и поднял вверх руки. – А что было потом, помнишь?

– Потом ты порвал на мне рубашку. Очень мило с твоей стороны, кстати. И набросился на меня.

– Ты не очень-то сопротивлялась, насколько я помню.

– Не в этом дело. Потом мы ругались.

– А потом?

– Потом опять целовались, – запинаясь, мямлила я. Этот разговор мне был не по душе. Одно дело совершать вчера на пьяный глаз эти сумасшедшие поступки, а другое дело сейчас все это подробно описывать.

– И что ты чувствовала? – продолжал допрос Марат.

– Не важно.

– Важно.

– Хорошо. Мне было приятно.

– А дальше?

– А дальше-то я и не помню, – опустила я голову.

Он подтянулся ближе ко мне, схватил пальцами мой подбородок и поднял его вверх. Он заставил смотреть на него. В его глазах прыгали озорные солнечные зайчики, а губы растянулись в улыбке. Мне снова захотелось их поцеловать.

– И сейчас, – заговорил он, – ты, видимо, лежишь и гадаешь, был у нас с тобой секс или нет.

– Ну… в общем, да.

– И какой ответ ты бы хотела услышать?

– Я тебя умоляю, просто ответь: да или нет?

– Нет.

– Что «нет»? – не сразу сообразила я.

– Ничего не было, – спокойно произнес Марат.

– Как не было?

– Ты удивлена?

– Да.

– Почему?

– Я не верю тебе.

– Думаешь, я воспользовался твоей вчерашней беспомощностью?

– Но ведь все к этому шло, – отказывалась верить я.

– Да, Кэт.

– И ты ведь меня хотел.

– Ты права. Хотел. И ты ведь тоже?

– Ну, в общем, да.

– И мне стоило больших усилий сдержать себя. Но я все-таки сделал это, – улыбался он во весь рот. И мне становилось ужасно неловко от этой его улыбочки. – Но, видишь ли, я не сплю с пьяными женщинами.

Такого я не ожидала. Это был удар ниже пояса.

– Что?

– Я принципиально не занимаюсь сексом с пьяными девушками, – еще больше расплывался он в улыбке, будто это признание доставляло ему величайшую радость. – Хотя, признаюсь, вчера мне было крайне нелегко оставаться таким принципиальным.

– Очень благородно с твоей стороны, – начала закипать я. Он опять в своем репертуаре. Да как он смеет вообще? Я не алкоголичка какая-то. И любой другой на его месте…

– Мое благородство тут ни при чем, – продолжал дразнить меня Марат. – Просто, поверь мне, если бы между нами что-то было, ты бы об этом не забыла.

– Что вы говорите! – хамила в ответ я и глазами пыталась отыскать какую-нибудь одежду.

– А ты разве не хотела бы запомнить секс со мной? – спросил он, и глаза его засверкали еще больше.

– Извините, Марат, но мне пора.

– А что мы теперь опять на «вы»? Тебе не кажется, что это уж слишком по отношению к человеку, на чьем теле ты сегодня ночью оставила свои автографы?

Он развязал халат. И я увидела длинные багровые полосы на его шее и плечах. А я, оказывается, та еще кошка.

– Извини, я не подумала, что кто-то может увидеть их на тебе. Ну да ничего, ты ведь как-нибудь отвертишься. Я уверена.

– Мне незачем перед кем-то оправдываться, Кэт, – рассмеялся он. – Я свободный человек и волен отдавать свои плечи на растерзание кому угодно.

– Вот и отдавайте. Я больше не собираюсь терзать ваши плечи.

– Почему?

– Потому что вы мне несимпатичны. И ваши плечи тоже.

– Вот как? А вчера ночью мне показалось, что очень даже симпатичны. К чему врать, Кэт? Ты ведь хотела меня вчера, я знаю, я помню. И держу пари, ты не стала бы возражать.

– Не воображайте, Марат. Я просто была пьяна.

– Так это, значит, с тобой часто случается?

– Что случается? – Я чувствовала, как закипаю от бешенства.

– Напиваться и приставать к мужчинам?