Бабочки в моем животе, или История моей девственности

У моих губ не было шанса вырваться. Он целовал их смело, открыто, без всякого стеснения, будто мы были одни.

– На нас все смотрят. Тебя это заводит? – спросила я, едва освободившись от его губ.

– Да, заводит, – признался он и расплылся в улыбке, сверкающей блеском моих губ. – Пусть все смотрят и знают, что ты моя, – заявил он и тут же впился в мою шею.

Почувствовав прикосновение его языка к своей коже, я распрощалась со своей скромностью. В сущности, я была готова даже на секс прямо на танцплощадке в обществе нескольких десятков незнакомых мне людей. Его губы были сильнодействующим наркотиком, заставляющим меня совершать безумные поступки.

– Ты не против, если я приглашу твою даму на танец? – поинтересовался у Марата приличного вида мужчина лет сорока.

– Только если она сама не против, – сдался без боя Марат.

Я вопросительно посмотрела на него, и, не уловив во взгляде ничего, кроме обычной ухмылки, согласилась. Пожалуй, дам ему шанс понаблюдать за мной со стороны.

– Вы – королева сегодняшнего вечера, – сообщил мне медовым голосом мой новый партнер по танцам.

– Спасибо, – только и ответила я.

– Впрочем, Марат всегда отличался хорошим вкусом в выборе женщин, – будто бы невзначай сказал он, и мое сердце забилось быстрее. – Но на этот раз он превзошел себя, – продолжал мой собеседник, – уверяю вас, вы жемчужина его коллекции.

– Простите, но я не часть коллекции, – разозлилась я, – меня вообще нельзя коллекционировать.

– Извините, вы меня не так поняли, – оправдывался товарищ. – Я просто хотел сказать, что вы неотразимы. И если когда-нибудь вам надоест Марат, сообщите мне об этом.

– Значит, вы тоже хотите заиметь меня в свою коллекцию? – издевательским тоном поинтересовалась я.

– Даже больше, – ничуть не смутился мой нагловатый кавалер. – Я на многое готов ради этого.

– На что же? – язвительно поинтересовалась я.

– Я готов подарить вам ту жизнь, которую вы заслуживаете.

– Это какую?

– Вы – бриллиант, которому нужна дорогая оправа. Я в состоянии вам ее сделать. Свой дом, автомобили, драгоценности. Я ничего не пожалею для такой женщины.

– Надо же, аттракцион невиданной щедрости, – восторгалась я.

– Подумайте, Кэт. Я на многое готов ради вас.

– Очень мило с вашей стороны. Как вас, кстати, зовут?

– Михаил.

– Так вот, Михаил, что я вам хочу сказать по этому поводу. Оправа моей, так сказать, бриллиантовой красоты – это мой блистательный ум, моя кристальная честность и моя неподдельная искренность. И нет таких сокровищ на свете, которые могли бы заменить эти мои добродетели. Коллекционируйте вы лучше картины, денежные знаки и продажных женщин. А я выбираю себе мужчин сама, исходя из их духовных и моральных качеств. А у вас таковые, вероятно, отсутствуют, раз вы решили, что можете заменить их денежными купюрами. У вас хватило совести клеить меня прямо на глазах мужчины, с которым я сюда пришла, а у меня хватит смелости, чтобы на глазах у всех сказать вам «нет». Покупайте там, где продается. Мне жаль вас, вместе со всеми вашими ущербными жизненными ценностями. Но моя жизнь не строится по экономическим принципам. Тут есть спрос, но нет предложения. Во всяком случае, для вас, Михаил.

Я высвободилась из его рук и широким шагом направилась к Марату, метая взглядом гром и молнии. Михаил остался стоять посреди зала, музыка нашего танца еще не закончилась. Я подумала, что он похож на памятник. Памятник моей принципиальности. Пусть теперь стоит и переваривает все вышесказанное – ему полезно. А не поймет – пусть наймет себе специалиста за деньги. Уж на репетитора-то ему наверняка хватит.

Марат беззвучно хохотал, наблюдая за происходящим. Вот ведь подлец!

– Что тебя так рассмешило? – Я все еще бесилась.

– Мне доставляет настоящее удовольствие наблюдать за тобой, честное слово! – бессовестно хохотал он.

– Не очень-то вежливо с твоей стороны.

– Ну прости, Кэт, ничего не могу поделать. Ты необыкновенно хороша, когда демонстрируешь сцены праведного гнева.

– Правда? Может быть, тебе известно даже по какому поводу? – тестировала я его проницательность.

– Попробую угадать. Он тебя клеил.

– Да, клеил, – снова распалилась я. – И я на твоем месте совсем бы не радовалась.

– Почему? – еще больше смеялся он.

– Потому что я тут вроде бы в качестве твоей девушки присутствую, если мне не изменяет память.

– Но ведь ты напомнила этому типу об этом, не так ли? – почему-то перестал ухмыляться он.

– Так. Но кажется, его это не особенно тронуло. Собственно, ему это совершенно фиолетово.

– Вот как? – вдруг посуровел Марат.

– Именно. Кажется, твоя персона не пользуется у него большим авторитетом, раз он прямо у тебя на глазах посмел предлагать твоей девушке стать его любовницей.

– Правда?

– Правда, – беззаботно сказала я, наблюдая за его помрачневшей физиономией.

Я едва сдержала себя от порыва высунуть язык. Будет знать, как смеяться надо мной. Его ревность мне определенно нравится.

– И что ты? – сквозь зубы процедил Марат, сурово играя скулами.

– Ничего, – заявила я, игриво наматывая волосы на пальцы.

– Что ты ему ответила?

– Я ему отказала, – отчеканила я прямо ему в лицо.

– Я его убью.