Бабочки в моем животе, или История моей девственности

Я смотрела в окно на серые непрозрачные лужи и пыталась поймать в них хоть какое-то отражение. Но маленькие грязные водоемы во дворе ничего не отражали. Они впитывали в себя мелкие тающие снежинки, но от этого не становились ни чище, ни прозрачнее. Сколько часов, сколько дней или лет сидела я на этом холодном подоконнике – я не знала. И это меня не волновало. Я хотела умереть. Просто сорваться с этого окна, провалиться и раствориться в этой ничего не отражающей луже, голодной, готовой меня проглотить целиком.

Прошла неделя. С тех пор, как на мониторе моего компьютера появилась надпись «сообщение отправлено», я не слышала ничего о Марате. Он пропал, исчез, словно его никогда и не было в моей жизни. Я часами гипнотизировала монитор компьютера, ожидая, что на нем засветятся буквы его сообщений.

Первые дни я думала о том, что, вероятно, он просто читает. Ведь в моем признании было довольно много страниц. Потом ему наверняка было о чем поразмыслить, вникнув в смысл моих откровений. Но почему он не даст знать о себе? Не скажет хотя бы, что все в порядке? Или мои признания заставили его вычеркнуть меня из своей жизни, забыть, стереть из памяти? Я не решалась звонить и писать сама. Я боялась объяснений. Я боялась услышать, что я больше не нужна, что я ошибка, разочарование, прошедшее увлечение в его жизни.

Телефон на полу заскулил что-то заунывное. У меня теперь и рингтоны соответствуют настроению. Я вздрогнула и оторвала взгляд от луж. Я уже отвыкла от телефонных звонков. Они не звонили в моей квартире целую вечность. Соскочив с подоконника, я стала искать голосящую мобилку – правда, без особого энтузиазма. Я не верила, что это Марат. А больше ни с кем другим разговаривать не хотелось. На экране Мариша, жизнерадостная и кокетливая, как всегда. Мне стыдно – я совсем про нее забыла.

– Алло, – выдавливаю я.

– Куся? – как ни в чем не бывало визжит Мариша.

– Да.

– В чем дело? Ты в порядке? – звучит ее слегка озабоченный голос.

– Да, конечно, в порядке, – не слишком убедительным голосом произношу я. – Какие у меня могут быть проблемы?

– Что у вас произошло с Маратом?

Услышав это имя, я вздрогнула и едва не выронила трубку.

– У нас с Маратом? – взяла я себя в руки. – С чего ты вообще взяла, что что-то произошло?

– С того, что я его вчера видела.

Сердце мое сорвалось и понеслось вниз.

– Видела Марата? – дрожащим голосом произнесла я и поползла по стене. – Значит, он уже прилетел?

– Ну, ясное дело, прилетел, – непонимающим голосом тараторила Мариша. – А ты будто не знаешь?

– Не знаю, – призналась я.

Мариша с минуту молчала. Потом заговорила совершенно изменившимся голосом, участливым и даже ласковым, будто она была моей мамой.

– Кэт, что случилось?

– Ничего, Мариша, ничего, – сквозь слезы проронила я. – Просто… мы с Маратом… в общем, мы уже не вместе…

– Как это? – упавшим голосом сказала Мариша.

– А вот так…

– Знаешь что… – Наконец нашлась она и бодро добавила: – Дуй-ка ты срочно ко мне.

* * *

– Что случилось? – набросилась на меня с порога Мариша.

Вместо ответа я бросилась к ней на грудь и оросила ее своими слезами.

– Китти-Кэт, ну что ты? Не плачь, – успокаивала меня растерявшаяся от таких сантиментов Мариша. – Пойдем, я налью тебе чего-нибудь успокоительного.

После нескольких бокалов успокоительного я вытерла слезы и заговорила:

– Где ты видела его?

– В клубе, – осторожно сказала Мариша, явно боясь меня этим расстроить.

– Ну что ж, отлично, – хмыкнула я, щелкнув зажигалкой и глубоко затягиваясь. – С кем?

– Он был один. Ты не подумай, без женщин.

– Какая теперь уже разница?!

– Кэт, да в чем наконец дело? Что произошло?

– А ничего… – выпустила я дым прямо в лицо подруги, – просто я воспользовалась твоим советом.

– Каким еще советом? – кашляла Мариша.

– Твоим советом про девственность.

– В смысле?

– В смысле, сказала ему, что я девственница и хочу, чтобы он был моим первым мужчиной.

Мариша открыла рот и застыла в ступоре.

– И что он? – наконец опомнилась она.

– А ничего. Просто пропал из моей жизни.

– Как это? – не понимала Мариша.

– А вот так. Исчез. Перестал звонить, писать – словом, вычеркнул меня из своей жизни. Даже не удосужился сообщить, что вернулся.

– Подлец, – зашипела моя подруга.

– Согласна.

– А что ты?

– А что мне надо было сделать? Слава богу, у меня хватило гордости не звонить ему и не спрашивать о причинах его скотского поведения.

– И это правильно, – тоном, исполненным праведного гнева, сказала Мариша. – И все-таки я не понимаю, почему он так поступил.

– Знаешь, я, как ни странно, тоже.

– Может быть, он тебе не поверил? Решил, что ты его дурачишь?

– Или просто испугался ответственности.

– Какой еще ответственности? – искренне не понимала Мариша.

– Ну, не знаю, просто испугался, что это обяжет его оставаться со мной на веки вечные. Или просто не захотел связываться с неопытной девчонкой. Или решил, что надо будет жениться. Или еще что – не знаю.