Бабочки в моем животе, или История моей девственности

Через час я провожала его в аэропорт. Мне не хотелось с ним расставаться. Его внимание, его осторожная поддержка помогали мне справиться с болью, уйти от черных мыслей. Люк уехал, и я снова почувствовала свое одиночество и разъедающую сердце грусть. Все это время он был для меня не только отвлекающим от душевных страданий маневром, но и голосом разума, моей верой в возможное счастье. Без него я не была так уверена в том, что смогу вести себя разумно и адекватно. И без него было тяжелее поверить в то, что все будет хорошо.

У меня оставалось совсем немного времени для того, чтобы закончить дела до отлета в Париж. Я досрочно сдавала экзамены в универе, доделывала переводы, собирала вещи. Времени думать и грустить практически не оставалось. Только ночами, страдая от бессонницы, я давила в себе сомнения и занималась самовнушением.

А еще мне нужно было проститься с моими друзьями: Маришей, Саней, Гариком. Они теперь останутся без меня. В другой жизни. Как часть того, что я теряю, чем жертвую, обретая свое новое, пока сомнительное счастье.

Мы сидели с Гариком в одном уютном кафе. И я пыталась сладкими пирожными заглушить горечь своей вины перед этим человеком. Он примчался сразу, как только узнал о моем скором отъезде. Я думала, что на его месте любой возненавидел бы меня за ту жестокую боль, которую я ему причинила. Но Гарик не был любым. И он больше не походил на гея. Совершенно. И как только я могла допустить такую мысль? Он был настоящим мужчиной. Теперь я это точно знала.

– Как дела? – спросила я сквозь слезы, целуя его в щеку.

– У меня все хорошо, – ответил он, грустно глядя в мои глаза.

– Ты простил меня, Гарик? – не могла не спросить я.

– Конечно, простил, Кэт.

– Мне до сих пор неловко от моей глупости, – призналась я, беря его за руку.

– Да брось ты. Все равно я не могу на тебя долго злиться. Кроме того, каждый ведь имеет право на ошибку.

– У тебя есть девушка? – поинтересовалась я.

– Да, – признался Гарик, глядя в упор мне в глаза.

– Я уверена, она особенная, – искренне улыбнулась я.

– Ты права, это действительно так. Ты знаешь, Кэт, я когда-то думал, что никогда не смогу заинтересоваться другой девушкой. Тогда – он запнулся и опустил глаза, – когда любил тебя.

– Но это оказалось не так, – продолжила я, нисколько не огорченная его заявлением.

– Ты знаешь, время лечит. Это правда. Нужно просто разрешить себе жить, смотреть по сторонам, дышать полной грудью. И твое счастье обязательно накроет тебя.

Я внимательно слушала его слова и пыталась их запомнить.

– Спасибо, Гарик. Думаю, мне очень пригодятся твои советы, – честно призналась я.

– Я знаю, – спокойно ответил он. – Я ведь вижу, что с тобой что-то происходит.

– Ты прав, – не стала спорить я.

– Кэт, не пытайся убежать от своих проблем, – серьезно сказал Гарик, внимательно вглядываясь в мое лицо.

В глазах предательски защипало.

– Поверь мне, если ты не решишь их здесь, – продолжал он, – то неважно, как далеко ты улетишь и спрячешься, поверь, они настигнут тебя и там.

– Наверное, ты прав, – тихо сказала я и потянулась за сигаретой.

– Ты влюблена, так ведь? – спросил он, и я почувствовала, что не могу ему соврать.

– Кажется, да.

Он молча достал зажигалку и дал мне прикурить.

– У тебя дрожат руки, – заметил он.

– Они всегда у меня дрожат.

– Так почему же ты бежишь от своей любви?

Мне было неловко говорить с Гариком об этом, вообще неловко разговаривать на эту тему. Я ведь и сама себе задавала этот вопрос, но пока он оставался без ответа. Но Гарику я не могла не ответить.

– Потому что моя любовь – это ошибка, – подняла я на него глаза. – А ошибки нужно исправлять.

– Любовь не бывает ошибкой, – невозмутимо продолжал он.

– Даже когда она разрывает сердце? – сквозь дым спрашивала я.

– Даже в этом случае. Уж поверь моему горькому опыту.

– Ты это про меня, Гарик?

– Да, про тебя.

– Неужели ты так любил меня? – решилась задать вопрос я.

Это даже хорошо, что между нами дым. Он мешает нам как следует рассмотреть друг друга. И на него всегда можно списать першение в горле и красные глаза.

– Любил, – после паузы ответил Гарик. – И мне было очень больно. И я признаюсь, ты разбила мне сердце, Кэт.

– Извини, я не хотела.

– Я знаю. И все равно я не считаю эту свою любовь ошибкой.

– Но ведь я тебя растоптала, Гарик. Я ведь разбила тебе сердце, заставила страдать.

– Зато я теперь знаю, как могу любить, как чувствовать. И уверен, смогу когда-нибудь испытать эти эмоции по отношению к другой девушке, которая, в отличие от тебя, сможет меня полюбить. И эта любовь хоть и несчастная, но это мой опыт. Это часть моей жизни. И я благодарен за то, что она была у меня.

Я крепко сжала его руку, потрясенная этим признанием, смущенная этой его очевидной болью. Мне стало неловко за то, что я жалуюсь на свою жизнь, перед этим сильным человеком.

– Мне очень жаль, Гарик, что я не смогла ответить на твою любовь. Ты глубокий, замечательный человек с чистым сердцем. Но, поверь, жизнь наказала меня. Мне довелось полюбить человека, недостойного этого чувства.

– Почему ты так решила? Может быть, он просто боится открыться перед тобой?