Бабский мотив

— Вчера в ресторане на Пулавской ты устроила такое представление… Ты можешь этого и не помнить, не исключено, что напилась до пробела в биографии. Я решил, что ты вернулась пешком, — в конце концов, тут недалеко, но раз ты утверждаешь, что вела машину…

Вот тут я и вышла из себя.

— Стефан, что ты мелешь?! — заорала я во всю глотку. — Полная чушь, из суда я отправилась на работу и должна была еще допросить свидетеля, единственный кабак поблизости — это пиццерия на Викторской, водки там не подают, к тому же она была уже закрыта. Это забегаловка для студентов, они на перемене выскакивают и перехватывают там на скорую руку. Ни в каких кабацких пьянкахя не участвую, не морочь мне голову. Кто это вообще выдумал, можно поинтересоваться?

— Лица, вполне заслуживающие доверия…

— Кто?!

— Этого ты от меня никогда не узнаешь. Не имею привычки раскрывать свои конфиденциальные источники.

В моей ошарашенной голове пискнула мыслишка: с каких это пор между нами завелись тайны? Ведь в течение девяти лет мы питали друг к другу безграничное доверие, сто раз испытанное и доказанное. Не было на свете такой человеческой силы, да черт побери, и нечеловеческой тоже, которая могла бы нас разделить. Конечно, случались и ссоры, но друг для друга мы были важнее всего на свете. Я говорила правду и всегда знала, что он тоже говорит мне правду. Что же тогда означают его слова?!

Мысль работала молниеносно, только скорее в спинном мозгу, а не в головном. У меня не было времени спокойно обо всем подумать, потому что во мне вдруг пробудилась древняя интуиция, собачий нюх.

— В этом источнике случайно не кипит цикута или белена? — ехидно спросила я. — Что за Уршулька готовит тебе кнедлики?

Мой муж был деловым человеком. Он не дрогнул, не изменился в лице, а если на миг окаменел, то я угадала это исключительно шестым чувством. Которому не поверила. Женщины вообще верят только в то, во что хотят верить.

— А какое это имеет отношение к теме? — холодно и спокойно спросил он. — Мы разговариваем о твоем поведении, а не о кулинарных рецептах.

— Очень даже имеет, потому что я-то не терзаю тебя по поводу идиотских анонимных звонков.

Я не собираюсь всерьез воспринимать оскорбительные инсинуации. И очень жаль, что ты таковым веришь.

Я полагала, что мы хорошо знаем друг друга. Мне прекрасно известно, что ты не бабник и за девицами не бегаешь. По-моему, и ты отдаешь себе отчет в том, что я не пьяница и не дебилка. Кто-то старается создать мне такую репутацию, что совершенно очевидно, а уж мне и подавно — недаром я столько лет имею дело с темной стороной жизни. Но вот ты казался мне последним человеком, который мог бы поверить в подобные сплетни обо мне. Невероятно! Откуда до тебя доходят такие гадости и в чем тут дело?

— Может быть, именно в компрометации.

Вопрос — в чьей.

Моя интуиция уже разыгралась не на шутку, как я ее ни утихомиривала.

— Ты знаком с какой-нибудь Уршулькой?

Муж секунду колебался. Будь это просто свидетель в суде, я бы наверняка ничего не заметила.

— Уршуля Белка — моя секретарша. Хороший работник, занимается своим делом.

— Ага. Заваривает кофе, обрабатывает корреспонденцию, стучит на компьютере и таскает из дома кнедлики…

При словах «стучит на компьютере» интуиция снова сделала стойку. Словно какой-то ледяной ветерок повеял. Я отмахнулась, решив, что все дело в несчастных кнедликах.

— Ну хорошо, один раз она действительно принесла кнедлики. Они очень пригодились, потому что у меня были одна встреча за другой и ни единого шанса перекусить. Уршуля это предвидела, поскольку прекрасно знает мое рабочее расписание.

— Словом, настоящая жемчужина, — подытожила я, надеясь, что мой голос звучит спокойно. В конце концов, кнедлики еще не трагедия. — Получается, что кто-то решил оставить тебя без этой секретарши, наверное, хочет ее подсидеть. Этот кто-то надеется, что я буду закатывать тебе скандалы, которые вынудят тебя уволить сотрудницу. Нет, этого ты можешь не бояться. А вот кто и чего хочет добиться, марая мою репутацию таким дурацким образом, я угадать не могу. По крайней мере, пока.

Он мне не поверил. Где-то в душе тонкий голосок кричал, что мой родной муж мне не верит.

Увы, весь остальной мой организм упрямо сопротивлялся этому голоску здравого рассудка. Мало того, что меня раздирали внутренние противоречия, так еще работы было невпроворот, в отличие от денег, которых оставалось с гулькин нос. Карьера, борьба с преступными элементами и сведение концов с концами не оставляли времени на то, чтобы разобраться с женской интуицией.

***