Бабуин мадам Блаватской

Кейзерлинг был согласен с Йитсом, утверждавшим, что теософия допустила ошибку, пытаясь сблизить религию и западную науку, истину субъективной мудрости и истину объективного факта. Эта попытка неизбежно привела к стремлению достигнуть внутренней реальности снаружи, достигнуть духовного посредством материального. Целью ее является знание, а не бытие. В этом Кейзерлинг сближается со своим современником, философом Мартином Хайдеггером, занимавшимся подобными вопросами с точки зрения академической философии. Оба разделяли мнение, что наука может привести только к знанию, а не к пониманию или истине.

По мнению Кейзерлинга, это понимают два типа людей, которые достигают адекватного выражения смысла различными путями: художники: то есть деятели искусства, и те, кого Платон называл философами-правителями, мудрость которых дает им право управлять другими. Художники открывают или даже создают значение (Кейзерлинг не уточняет различие между открытием и творением), и искусство таким образом воплощает в себе вечный "смысл", познавая его инстинктивно. Но выше художников – философы-правители, которые наделяют смыслом жизнь. Таковы были Платон и Будда (без сомнения, Кейзерлинг подозревал, что тоже принадлежит этому типу людей).

В том брожении идей, которое охватило Германию после Первой мировой войны, учение Кейзерлинга вскоре стало популярным. Ему, как и Штейнеру, удалось переключить интерес публики с Востока на западную культурную традицию. В 1919 г. герцог Гессе, интересовавшийся, как и его потомки, духовными материями, пригласил его в Дармштадт. Герцог предоставил ему виллу, где философ основал то, что он назвал "Свободной Школой Философии" – свободной в том смысле, что любые темы можно было обсуждать свободно и не существовало определенной программы. К 1920 г. это учреждение было переименовано в "Школу Мудрости"; после непродолжительного функционирования в виде колледжа, школа превратилась в ежегодный коллоквиум, проводимый в различных точках Европы – однажды таким местом оказался пляж в Форменторе.

Одной из отличительных черт школы, напоминавших о ее "домашнем" происхождении, было стремление ее основателя дать каждому голосу право быть выслушанным. Кейзерлинг не хотел навязывать свою точку зрения. Вместо этого он ратовал за творческую полифонию, которую школа помогла бы гармонизировать во время коллоквиумов. Целью школы было не воспитание философов, то есть мыслителей, выстраивающих связные системы, но появление философствующих людей: индивидуумов, способных формулировать вопросы и рассматривать проблему со многих точек зрения. По мнению Кейзерлинга, именно таково должно быть основание духовного и социального прогресса. Дискуссии публиковались в журнале "Leuchter", и тот же самый подход отличает последующие сочинения Кейзерлинга, ставящего фрагмент выше трактата и афоризм выше параграфа. Несмотря на его восхищение Гете, литературным идеалом Кейзерлинга, как и Хайдеггера, был Гельдерлин. Совершенства можно достигнуть только посредством смерти. И в самом деле, совершенное – то есть "завершенное" – и является смертью. Жизнь же неоднородна, субъективна и фрагментарна.

Нельзя представить себе ничего, более отличного от этой школы, чем школа Штейнера. Эта школа мудрости находилась не так далеко от Дармштадта – в Дорнахе возле швейцарского Базеля. К тому времени Штейнер уже основал свою антропософскую группу, отколовшуюся от теософии, и в 1911 г. он приобрел для нее здание в Штуттгарте, где у него нашлось немало последователей. Вскоре после разрыва с теософией он начал собирать средства для постройки штаб-квартиры в Швейцарии. Первый камень в основание нового здания был заложен на церемонии, состоявшейся в сентябре 1913 г. под завывание сильного ветра и во внезапно наступивших сумерках, но Штейнер не счел это дурным предзнаменованием и к концу года закончил модели основных сооружений. Вскоре начались работы, и здание, призванное воплотить в жизнь идеи Гете об искусстве и духовности, получило название "Гетеанум"[247].

Быстрый ход строительства, продуманные детали – от резных украшений до витражей – словно свидетельствовали о здоровой практической стороне антропософии: художники и интеллектуалы, ремесленники и любители, рядовые члены и руководители работали вместе над постройкой деревянного дворца объемом более шестидесяти пяти тысяч кубических метров, покоящегося на каменном основании и увенчанного шиферной крышей в норвежском стиле. Штейнер не только проектировал здание, он руководил буквально всеми работами, включая замысловатые декорации. Он также лично работал на строительстве здания в промежутках между поездками по Германии и Центральной Европе. Ничего подобного ранее не видели, и за небольшой срок своего существования (здание сгорело в декабре 1922 г.) дворец стал объектом паломничества не только антропософов, но и просто любителей искусства, интересовавшихся зримым воплощением эстетических взглядов Штейнера.