Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

«Цель этих призывов заключалась в том, чтобы любой хитростью разлучить меня с ханами; ведь если я расстанусь с ними, ханы не смогут более стоять под Андижаном. Эти приглашения делались с согласия его старшего брата, Танбала. Расстаться с ханами и заключить союз с этими людьми мы считали невозможным. Я намекнул ханам об этих приглашениях. Ханы говорили про меня: «Пусть идет! Пусть любым способом захватит Баязида!» Подобное коварство и хитрость не соответствовали нашим правилам и обычаям, тем более что у меня с Баязидом был заключен договор. Как же можно столь вероломно его нарушить? Мне пришло на ум, что нам следует каким-нибудь образом проникнуть в Ахси: или мы отторгнем Баязида от Танбала и он перейдет на нашу сторону, или дело обернется как-нибудь иначе, благоприятно для нас».

Горький опыт не научил сына Омар Шейха полагаться в интригах только на собственный рассудок. Как обычно, пытаясь сформулировать свои истинные желания, Бабур начал спорить с собой. Приняв решение, он больше не пытался обнаружить расставленные для него ловушки.

«Мы послали к Баязиду человека и заключили договор и условие. Шейх Баязид позвал нас в Ахси, мы пошли. Шейх Баязид, выйдя навстречу и приведя с собой также моего младшего брата Назира-мирзу, впустил нас в крепость Ахси. Мне назначили стоянку и жительство в наружных укреплениях, в домах моего отца. Я пошел и водворился там».

Это был тот самый дом, встроенный в каменную стену замка, над скалой, с которой Омар Шейх совершил свой смертельный полет вместе с голубятней. Бабура не насторожило то обстоятельство, что покои самого Баязида находились во внутренних пределах крепости, – забыв обо всем, он принялся с интересом изучать свое жилище, полное воспоминаний о тех днях, когда он был двенадцатилетним мальчиком. Усыпальница его отца была установлена в миниатюрном садике; в амбразурах крепостной стены все так же важно расхаживали голуби. Старые слуги радостно бросились к его ногам; к тому же он должен был столько всего обсудить с мальчиком – своим братом.

Теперь совершенно ясно, что Бабур жил настоящим моментом; очевидна также его натянутость в отношениях с ближайшим окружением. Оказавшись на дороге, он мог неожиданно затеять скачки; завидев тенистую лужайку с бегущим по ней ручьем, он хотел спешиться, чтобы полюбоваться видом. Ни один монарх в истории не был способен так детально описать, что происходило вокруг него во время неожиданной ночной атаки конницы. Но теперь, вернувшись в дом своего детства, когда рядом с ним был Назир, он больше не пытался связаться с ханами и вообще не слишком задумывался о судьбе своей долины. Находясь под защитой приветливого Баязида, своего ровесника, Бабур не тревожил себя размышлениями о том, что Баязид занимал охраняемую крепость и городской мост, в то время как его собственные приближенные скучились на рыночной площади и в лагере за городской чертой, а сам он взгромоздился на шаткий насест на самой вершине скалы. Ловушка, в которую он угодил, была готова захлопнуться.

Танбал, неудержимо рвавшийся к Андижану, попросил помощи у узбеков, и из Самарканда в долину двинулось войско Шейбани-хана.

С известием о приближении узбеков жизнь в долине изменилась, как узор в калейдоскопе. Оба хана – не имевшие возможности связаться с Бабуром – с сугубо монгольской предусмотрительностью проворно снялись с места. Вместо того чтобы переправиться через реку Сыр и пройти мимо Ахси, они направились вдоль реки к переправе у Ходжента. Младший хан был справедливым и благочестивым правителем, но его войско, как обычно, грешило мародерством, и во время отступления монголов встречали разъяренные местные жители, с оружием в руках требовавшие вернуть им имущество. Как всегда, умудренные опытом узбеки делали ставку на то, что Тимуриды и монголы расстанутся, перессорившись между собой.

Даже когда Бабур услышал о приближении узбеков, хитроумный Баязид сообразил, какую следует разыгрывать карту. (Спешивший к Ахси Танбал вел за собой несколько тысяч воинов.) Баязид доставил к Бабуру раскаявшегося ренегата Джахангира. Это наложило на Бабура серьезную ответственность. Теперь все трое сыновей Омар Шейха оказались загнанными в дом на скале. Достаточно было трех взмахов меча, чтобы жизнь трех его наследников оборвалась, как оборвалась жизнь их двоюродных братьев. Бабур, однако, не скрывал своей радости от неожиданной встречи с братьями.

Добыча для двух охотников