Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

Из документов известно, что к концу лета в Кабуле был восстановлен порядок. Примерно в то же время Шейбани-хан издал указ, повелевающий очистить все его земли от всех представителей рода Тимуридов. Старшие из них, как, например, царевич Хусейн Дуглат, были казнены, а несколько мальчиков, включая Хайдара, сына Хусейна, пустились в путь по зимним перевалам Бадахшана, чтобы найти защиту при дворе Бабура.

К этому времени двор самозваного падишаха уже получил некоторую известность. Жестокие войны Западной Азии не достигали Кабула. Тем временем на свет появились новые династии, и преследованию Бабура Шейбани-ханом был положен конец.

Впервые в жизни Тигр мог воспользоваться результатами событий, происходивших за пределами его собственных владений, надежно укрытых от внешнего мира.

Глава 5 Бабур против своего народа

Где пересекаются тропы в Неведомое

Основы подлинного мистицизма ослепительно просты. Любовь святого Франциска, молитвы святой Терезы из Авилы не поражают сложностью мышления. Нет ничего непонятного и в том, какие мысли могли посещать сироту Мухаммеда, когда он одиноко сидел под ночным небом, созерцая свет, струившийся из тьмы над его головой. Свет и тьма – одинокая душа и ее единое божество.

Однако идею можно выразить словом, но лишь символы способны передать мысль; попытка изложить мистическое понимание веры может оказаться предельно сложной. Среди великих мистиков Азии лишь Руми способен был оставить эти строки: «Любовь взывает к человеку из Небесных светлых врат…» Омар Хайям писал: «Я Книгой судеб завладел, взмыв соколом к вратам Небес». Ему вторил Хафиз, следовавший своим мыслям: «Сокол, гнездящийся в юдоли скорби, подъемлет взор. До него доносится зов от подножия Божьего престола».

В далекие времена эти поэты пытались проторить свои тропы в Неведомое, хорошо известные шиитам или схизматикам, противопоставлявшим себя суннитам – истинно правоверным. Элементарные основы веры были открыты для всех пророком Мухаммедом и нашли свое отражение в Книге. Затем сложились традиции, чтобы подчинить человеческую жизнь законам Корана, а шариат установил правила поведения, предписанного Богом, бесконечно далекие от земного мира. Последователи мистицизма, разделявшие веру францисканцев в близкое пришествие Мессии, не исключали возможности появления Имама даже из лона несторианских сект.

К тому же среди мистиков начали формироваться ордена дервишей, такие, как Накшбанд, подобно тому, как после кончины святого Франциска начали возникать ордена нищенствующих монахов. Дервиши, время от времени подвергаемые преследованию, старались сохранить в тайне свое следование Ишанам – аватарам веры. Они проторили путь возрождающейся вере, далекой от ортодоксальных принципов. Ходжа Ахрари, идеалист и суфий, был учителем дервишей, или святых людей. Бабур почитал его и разыскал его учеников, предварительно наведя справки о них у бродячих дервишей. Очевидно, монашествующий Мир Алишер, вынужденный против своей воли заниматься политикой, также был мистиком в глубине души и большим другом Джами.

Конечно, Бабур относился к Джами как к первому апостолу среди поэтов. Джами, изначально принадлежавший к ортодоксам, склонился на сторону мистиков, и несомненно повлиял на формирование религиозных взглядов Бабура. Бабур строго следовал закону и соблюдал все предписанные правила поведения, но при этом всегда склонялся к вере в имманентность Бога. Он был далек от софистики и, утверждая, что все события его жизни предопределены Всевышним, нисколько не кривил душой. Однако некоторые вопросы все же оставались. Возможно, в тот момент он не был способен провести границу между ритуалами омовения, приема пищи и вознесения молитв и своей невысказанной надеждой на то, что в мирских неурядицах Бог ниспошлет ему силы. Его прямолинейные взгляды легко вписывались в рамки ритуалов, а воображения не хватало на то, чтобы согласовать эту практику с утверждениями Руми, который не придавал значения повседневной рутине, ощущая пугающее присутствие Бога.

Позднее Бабур восполнит этот пробел на свой лад, иронически окрестив себя царем-дервишем.

Однако в течение целых десяти лет, – с тех пор, как Бабур присвоил себе титул падишаха, – он испытывал несомненное влияние совсем еще молодого человека, который имел неоспоримое право называться и дервишем и царем. Еще в 1501 году в западных областях бывшей империи Тимура этого юношу, некоего Исмаила, Суфи или Сефеви, называли шахом Персии.

Нет ничего необычного в том, что эта область, которую принято называть Персией, покорилась мечтателю. Персия всегда была оплотом мистицизма – с тех самых пор, когда Кир Ахеменид низверг древние семитские божества Ниневии и Вавилона, чтобы расчистить путь для миссионеров, несущих веру пророка Заратустры. Римским легионерам, повсеместно празднующим свой триумф, никогда не удавалось покорить районы, лежащие за рекой