Бабушка, Grand-mere, Grandmother... Воспоминания внуков и внучек о бабушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX-XX веков

От нее, кроме фундаментальных жизненных установок, я на всю жизнь усвоила, что сумку надо держать на сгибе руки, а не в руке; сережки с глазками годятся только для «горняшек»; в гостях надо доедать все, что положено на тарелку, а в дубленке становишься похожей на машиниста. От нее же пришли такие давно вышедшие из употребления выражения, как «жуировать жизнью», «бель фамм», «неглиже с отвагой», «жалованье», а не «зарплата» и т. п. Она пережила 11 правителей страны и, помимо врожденного непоколебимого здравого смысла, накопила обширнейший жизненный опыт. Семья моей бабушки жила в городе Вязники. ее родители – Павел Васильевич Любимов и Анна Михайловна (урожденная Формозова) происходили из семей священников. Оба рано осиротели. Анна Михайловна и ее сестра попали на воспитание в разные семьи, жили далеко друг от друга и впоследствии тоже мало виделись друг с другом. Сестра вышла замуж за начальника станции Новки. Долгое время их фотография была единственным неопознанным объектом в нашем семейном альбоме, пока, наконец, я не прислушалась к бабушкиным разъяснениям и не записала, кто они такие.

Анна Михайловна воспитывалась в семье своего дяди Лаврова – священника в селе Пески недалеко от Вязников. У него самого было очень много детей и весьма скромный достаток, но к моей прабабушке, а потом и к ее детям вся семья Лавровых относилась с большой любовью. Я помню, какими теплыми бывали встречи моей бабушки с детьми Лавровых – московским врачом Михаилом Александровичем и украинской учительницей Марьей Александровной. У Павла Васильевича было 12 братьев и одна сестра, которая вышла замуж за миллионера Смирнова и жила в Сибири (кажется, в Красноярске). Один из братьев был членом земской управы в Иванове, другие разъехались по разным городам, а один стал настоящим бродягой, чем и запомнился, надо полагать, больше всех остальных.

Сестра Анны Михайловны с мужем, 1880-е гг.

Время от времени он появлялся в семье Павла Васильевича, его сначала мыли в бане, затем облачали в платье брата и только тогда допускали в дом. Мою прабабушку он очень любил и почитал, а дети были без ума от его рассказов. Прадед устраивал его на работу, но его трудовая жизнь продолжалась только до первого жалованья, которое он немедленно пропивал, менял свое платье на рубище и отправлялся в очередное странствование. Однажды он решил идти пешком к сестре в Сибирь, но по дороге замерз где-то на границе Владимирской губернии.

Анна Михайловна вышла замуж очень молодой: ей было шестнадцать, а Павлу Васильевичу за тридцать. Сначала она смертельно боялась мужа, но постепенно забрала все хозяйство в свои руки и вела его безукоризненно. Это было, наверное, очень нелегко. У них было пятеро детей, дом в Вязниках, прислуга, корова, куры. Все это существовало на одно жалованье члена земской управы, надворного советника Павла Васильевича Любимова. Питались в основном за счет натурального хозяйства. Для того чтобы одеться и одеть детей, Анна Михайловна ездила на Нижегородскую ярмарку, закупала там штуками сукно для гимназической формы мальчикам, ткани на платье девочкам, лен на белье для всей семьи, а потом шила все это сама на швейной машинке «Kaiser», подаренной ей на свадьбу. Прошло больше ста лет, а машинка все еще живет у нас в семье и работает безукоризненно. Не меняя иголок, на ней можно шить все: от батиста до дубленок.

Все вспоминали о моей прабабушке как о женщине умной и решительной. Вот один маленький эпизод из вязниковской жизни. Мука и крупы в доме Любимовых для защиты от мышей хранились в больших деревянных ларях. Однако одна мышь все-таки ухитрилась пробраться в ларь и, когда кухарка его открыла, от страха прыгнула ей прямо в вырез кофты. Кухарка с дикими воплями выскочила во двор и стала там метаться, продолжая кричать на все Вязники. Никто не мог понять, что с ней случилось. Одна Анна Михайловна каким-то образом сообразила, в чем дело, подбежала к ней, рванула изо всех сил ворот кофты, мышь выскочила, и кухарка успокоилась. Когда у Анны Михайловны досужие приятельницы спрашивали, почему она гораздо больше заботиться о невестках, чем о родных дочерях, она объясняла, что дочери ее все равно не разлюбят, а вот невестки, если ими пренебрегать, могут испортить жизнь сыновьям.

Семья Любимовых, 1895 (1896)